— Вам стоит прислушаться к советам Луиса, — нарушила молчание Стейси. — Он — гений, мистер Квинс.

— Меня зовут Квинси. Реджинальд Амброуз Ардмор Квинси.

Стейси смотрела на Луиса с таким обожанием, что у Марианны появилось желание найти палку поострее и ткнуть ею девчонку в бок. Она потянула Реджинальда за руку.

— Мужчины, конечно, любят говорить о делах, но мы пришли сюда встречать Новый год. Я хочу выпить.

— Я ни на минуту не переставал думать о тебе, дорогая. Надеюсь, вы извините нас? Желание этой дамы — для меня закон. Чего бы ты пожелала, mon amour [22] ? — нежно спросил Квинси, подзывая официанта.

— Я бы хотела выпить шампанского, сегодня оно будет a propos [23] . — Это слово Марианна нашла, но произнесла его неправильно.

Реджинальд весело засмеялся, чем немало ее удивил.

— Иногда ты бываешь ужасно забавной. Да, ты абсолютно права, шампанское идеально подходит для новогоднего праздника. Но мне необходимо выпить чего-нибудь покрепче… для храбрости.

Реджинальд заказал шампанское для Марианны, а себе велел принести водки.

«Для храбрости? — удивилась Марианна. — Зачем ему храбрость?» Он и так чувствует себя здесь как рыба в воде. Это ей нужно глотнуть для храбрости. Это она — самозванка на королевском балу.

Квинси поднял стакан.

— Хочу выпить за самую чудесную женщину из всех, которых я когда-либо встречал, за исключением моей дорогой матушки.

— От всей души благодарю вас, сэр. Ты так много рассказывал мне о своей матери, что я воспринимаю твои слова как комплимент.

«Если мужчина начинает сравнивать кого-то со своей матерью, — подумала Марианна, — значит, он настроен очень серьезно». К тому же он назвал ее mon amour… Кажется, она всерьез зацепила Реджинальда Квинси.

Да и вообще Реджинальд оказался настоящим кавалером. Он не переставая сыпал комплиментами с момента их встречи в «Хилтоне». Он привез с собой орхидею и дрожащими пальцами приколол ее к платью Марианны. Квинси выглядел робким юношей, пришедшим на свое первое свидание. Его волнение тронуло Марианну до глубины души.

Прежде чем ехать к Лиз, они слегка закусили в ресторане отеля, и Реджинальд порывался ей что-то сказать, но каждый раз закусывал губу и умолкал. Вот и сейчас на его лице появилось то же напряженное выражение. Квинси взял Марианну за руку.

— Давай найдем укромное местечко, где мы могли бы поговорить без помех.

— Ты думаешь, это возможно? — Она с сомнением огляделась.

Но место нашлось. Реджинальд толкнул какую-то дверь, и они очутились в спальне Лиз. Кровать была завалена шубами и меховыми накидками, в комнате царил полумрак. Реджинальд повел Марианну к креслам у камина. Картину они увидели одновременно.

— Я бы продал душу за обладание этим портретом, — прошептал Реджинальд.

Марианна присвистнула.

— Прелесть, да? Я слышала, его писал Алан Долгая Охота.

Квинси, дрожа всем телом, наконец оторвал взгляд от картины.

— Возьми себя в руки, — пробормотал он, обращаясь к самому себе.

Марианна испугалась. Она не знала, почему, но могла поклясться, что если бы он хоть раз посмотрел так на нее, то она убежала бы без оглядки, чтобы никогда больше не видеть Реджинальда Квинси.

— Revenons a nos moutons [24] . — Его пронзительный голос вернул Марианну к действительности. — Я хочу поговорить с тобой наедине и надеюсь, сегодняшнюю ночь мы никогда не забудем. Говорят, многие люди навсегда запомнили, что они делали в день убийства президента Кеннеди.

Марианна кивнула, хотя ничего не поняла из этого бессвязного лепета.

— Я сейчас не очень хорошо владею собой и не способен выражать свои мысли. — Реджинальд облизнул сухие губы. — Знаешь, большинство не помнит дня своей помолвки, а мне кажется, этот день не менее важен, чем день венчания. И если я сделаю предложение в новогоднюю ночь, это станет для нас незабываемым. — Он опустился на колени. — Ты согласна стать моей женой?

Квинси достал из кармана маленькую коробочку и открыл ее. В полумраке спальни сверкнул дивный бриллиант.

— О, Реджинальд, дорогой, я принимаю твое предложение. — Марианна испугалась, что в следующую секунду он передумает, и зарыдала от счастья, когда он надел ей кольцо.

Господи, неужели настал конец ее мучениям? Теперь не нужно бояться, что очередной мужчина, в которого она влюбится, не ответит ей взаимностью. У нее будет дом, муж и, Бог даст, дети. Какое счастье! Ей хотелось кружиться, кричать от восторга, но для леди это неприлично.