Шрифт:
Он усмехнулся ей в ответ.
— Кто говорит, что у меня жар?
Саманта соскочила с кровати и зажгла лампу.
— Мне ведь это не приснилось, правда? Никогда больше так не делай, Макс, хорошо?
Он вопросительно поднял бровь, глядя на нее.
— Мне кажется, ты сама еще не совсем проснулась. Может, тебе лучше снова забраться сюда и полежать еще немного?
— Ида! — пронзительно закричала она. — Ида, скорее!
Несколько мгновений спустя в комнату ввалилась Ида, запахивая халат.
— Нет, вы только посмотрите! — воскликнула она. — Этот мошенник наконец решил почтить нас своим вниманием!
— Я ведь не сплю, правда, тетя Ида?
— Нет, если только я тоже не сплю и не вижу тот же сон. А то, что он решил лишить меня всякого отдыха после трудов праведных, — так я об этом и вовсе не думаю.
Макс сел на постели. Поморщившись, он дотронулся до своей головы, нащупав плотную повязку. Затем он заметил, что и рука у него тоже перевязана.
— Может, хоть кто-нибудь объяснит мне — что, черт возьми, тут происходит?
Саманта не могла сдержать улыбку.
— Ты ударился головой.
— И тебя, похоже, это известие очень радует, — сказал шериф.
— Да нет же, я рада, что ты наконец очнулся.
— Наконец?
— Ты так треснулся головой, что провалялся без памяти почти двое суток, — пояснила Ида.
Макс озадаченно посмотрел на свое забинтованное плечо.
— А тогда что же это такое?
Только слепой мог бы не заметить, как вспыхнуло лицо Саманты.
— Можешь не говорить. Выходит, ты все-таки решила застрелить меня?
— Разумеется, я этого не хотела, — ответила она. — Я застрелила Стрикленда — между прочим, чтобы спасти нам жизнь, — и пуля, похоже, прошла сквозь него и немного царапнула тебя по плечу.
Он попробовал пошевелить рукой и почувствовал боль, словно от сильного ожога.
— Что-то не похоже на простую царапину.
— Хватит тебе плакаться. Нет, только послушайте, как он рассыпается в благодарностях. Ты уверена, что у тебя голова не закружится от его признательности, а, Сам?
— А что Стрикленд?
— Мертв.
Макс кивнул.
— А Пит?
Ида расхохоталась.
— Он чуть не умер от унижения и стыда, когда понял, что все время прятался за деревом, а в остальном с ним все в порядке. Хотя он и ведет себя так, словно собственноручно застрелил Рутфорда Би Хейса. Вы проголодались?
— Ага.
— Тогда, как насчет хорошего куска пирога?
Он улыбнулся.
— Со взбитыми сливками?
Ида и Саманта посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Глава двадцать седьмая
Саманта спешила на почту и даже пыталась бежать. Макс очнулся и мог двигаться. Сегодня днем доктор осмотрел его и заявил, что он совершенно здоров и вне опасности. Уж эту телеграмму она без всякого труда сможет составить сама. Она только надеялась, что Барреты еще не выехали в Логан.
Проходя мимо одного из магазинов, она заметила, что в городок въезжает фургон, и остановилась посмотреть. В фургоне громоздились такие горы багажа, каких она в своей жизни никогда не видела. Она подошла к почте и стала ждать, кто же покажется из фургона, хотя уже предчувствовала, кто это будет.
Из фургона, на котором было написано «Веллз Фарго», вышел мужчина, и Саманта поняла, что угадала. Этот мужчина был точной копией Макса Баррета — только на двадцать лет старше. Он помог спуститься женщине средних лет, одетой в элегантное голубое платье и шляпу. Должно быть, это была миссис Баррет. Затем появилась еще одна женщина, на этот раз совсем пожилая и седая; она опиралась на черную трость. Когда старший мистер Баррет начал выгружать багаж, из фургона появились еще две женщины — причем, одна из них была очень похожа на миссис Баррет, только помоложе, а другая оказалась блондинкой в розовом платье, украшенном пышными оборками.
Саманта подошла к ним.
— Здравствуйте. Полагаю, вы и есть Барреты?
Пожилая женщина оперлась на палку и фыркнула.
— Большинство из нас именно Барреты.
Блондинка состроила гримасу, расправляя свое розовое платье.
— А вы, позвольте узнать, кто такая?
— Я — Саманта Джеймс. Это я послала вам телеграмму относительно шерифа Баррета.
Пять пар встревоженных глаз уставились на нее, и она улыбнулась.
— Я счастлива сообщить вам, что прошлой ночью Макс наконец пришел в себя. Сегодня ему гораздо лучше. Доктор говорит…