Пэйтон взглянула на себя в зеркало, висевшее над туалетным столиком. Ее волосы сбились в беспорядке. Впрочем, для человека, который не сомкнул глаз всю ночь, она выглядела вполне сносно. Этому поспособствовал Дрейк: из-за его присутствия на щеках выступил румянец, а губы, еще помнящие его страстные поцелуи прошлым вечером, снова заалели.

Пэйтон устроилась на стуле под окном, тем временем Джорджиана взяла щетку для волос и принялась за ее локоны.

– Преступно, знаешь ли, – начала Джорджиана, – что Бекки Уитби выходит сегодня замуж, а из ее собственной семьи никого не будет. Просто преступно. Помню, как сильно я нервничала в день своей свадьбы, но, хвала небесам, меня поддерживали мама и сестра. У мисс Уитби нет никого. Первым делом сегодня утром я отправилась к ней в комнату, чтобы помочь одеться, но знаешь, что она сделала? Отправила меня обратно!

Пэйтон, наблюдая, как солнечный свет изгоняет туман, рассеяно пробормотала: «Что, правда?». Сейчас все ее мысли занимал Дрейк. Как могла она о нем не думать? Солнце уже освещало то место, где они были вместе всего десять часов назад. Солнечные лучи уже начали согревать мрамор, на котором вчера было так холодно и мокро сидеть.

– Да. Она отправила меня. Она сказала, что неважно себя чувствует. Что ж, это могло бы быть… не важно. Конечно, чуть позже я вернулась с чашкой чая для нее и к тому времени она уже была в порядке. Я подумала, Пэйтон, что она поймет нас правильно, если мы предложим ей взять твоего отца, чтобы тот сопроводил ее к алтарю. Я имею в виду, что у нее никого нет, кто мог бы это сделать. И знаешь что, думаю, ей понравилась эта идея.

Пэйтон, все еще глядя в окно, снова пробормотала в ответ что-то неразборчивое. Туман рассеялся в саду за удивительно короткое время. Теперь она видела все тропинки, в том числе и ту, что вела к лабиринту из живой изгороди, который находился на несколько дюжин ярдов дальше фонтана, у которого они с Дрейком целовались накануне вечером.

Нет, они не просто целовались. Вчера она не могли насытиться друг другом.

– Хотя должна сказать, – продолжала Джорджиана, доставая из корзинки бутоны роз и украшая ими прическу Пэйтон, – я считаю, что мисс Уитби уже не в том возрасте, чтобы выходить замуж с распущенными волосами. Я имею в виду, что она не твоя ровесница, Пэйтон. Уверена, что ей нет и тридцати, но если окажется, что ей нет двадцати пяти, то я буду очень удивлена. Не хочу сказать, что она всем солгала… Думаю, она сказала капитану Дрейку, что ей двадцать два. Но мне тоже двадцать два и я не могу отделаться от мысли, что мисс Уитби старше меня… и уж я определенно не носила распущенные волосы в тот день, когда вышла замуж за твоего брата.

Через окно Пэйтон увидела, как кто-то движется вдоль лабиринта из живой изгороди. Она была очень дальнозорка, благодаря чему она так часто и несла вахту у бизань-мачты, когда они были в море, и без труда узнала двух людей, которые вышли из дальнего входа в лабиринт. Одной из них была как раз та, кого они обсуждали – мисс Бекки Уитби. Другой человек был также легко узнаваем, но не потому, что был одет в свадебный костюм.

Нет, Пэйтон узнала его, потому что всю жизнь ее учили презирать и ненавидеть его.

– Джорджиана! – вскрикнула Пэйтон, высвобождая свои волосы из рук невестки. – Посмотри!

Джорджиана завизжала:

– Пэйтон! Пэйтон, куда ты собралась? А ну вернись сейчас же!

Но Пэйтон уже наполовину вылезла из окна. Лишь твердая хватка Джорджианы вокруг талии – и, по правде говоря, ярды и ярды нижних юбок, надетых на ней – удерживали Пэйтон от того, чтобы спуститься вниз по стене.

– Джорджиана! – кричала она, отбиваясь. – Отпусти! Отпусти! Неужели ты не видишь? О! Она поняла, что теперь в саду была лишь мисс Уитби. Сопровождавший ее джентльмен снова исчез в живой изгороди лабиринта. Невеста шла, легкий ветерок подхватывал ее вуаль, заставляя вздыматься за спиной, пока девушка торопилась назад в дом, оглядываясь вокруг, будто бы нервничая, что кто-то мог стать свидетелем ее тайной встречи.

И свидетель есть.

– Стой! – закричала Пэйтон. – Бекки Уитби! Остановись немедленно!

Хотя это и правда, что Пэйтон Диксон провела большую часть жизни, выполняя работу, которой занимаются мужчины, и что она была довольно сильной для своего пола и роста, она все же была намного миниатюрнее большинства женщин. Именно по этой-то причине Джорджиана смогла втащить ее обратно в комнату, используя свой превосходящий вес как балласт. На самом деле она смогла перевернуть их обоих и заставить шлепнуться на пол в пучине кружев взметнувшихся вверх нижних юбок и панталон.

– Джорджиана! – в гневе кричала Пэйтон, пытаясь подняться на ноги. – Что ты вытворяешь? Ты же не знаешь, что я только что видела!

– Да, но я знаю, что ты ведешь себя как совершенно ненормальная. – Сидя на полу с раскинутыми ногами, Джорджиана в то же время крепко удерживала Пэйтон сзади за юбку. – Ты не можешь выскочить из окна, Пэйтон. Так себя не ведут.

– Я скажу тебе, как себя не ведут, – начала Пэйтон, как внезапно дверь распахнулась и ее старший брат Росс вошел в комнату.

Росс выглядел более чем слегка удивленным, застав свою жену и сестру, растянувшихся на полу в море кружев и нижнего белья.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я вас прервал?

Смутившись, что собственный муж застал ее в такой унизительной ситуации, Джорджиана ослабила хватку на талии Пэйтон, которая воспользовалась этой возможностью и направилась прямо к окну. На этот раз, однако, ее остановил Росс, обхватив рукой и самолично подняв с подоконника, прошагал через комнату, чтобы уложить строптивицу на незаправленную кровать, где он легко ее удерживал одной рукой, придавив голову.