Шрифт:
Екатерина Васильевна посмотрела на него с достоинством, и он осекся. Тут и там просовывался лиловый нос (Куклина). Владелец носа то и дело похихикивал, потирал руки, подмаргивал, а то, просто, владел своим лиловым носом, что получалось у него довольно нагло и вызывающе. Пермяков был грозен. Увидя Левицкого, он нахмурился и коротко бросил Куклину: «Кто такой?». Куклин стал угодливо ему шептать что-то на ухо, то и дело посматривая на Левицкого. Увидя Истленьева, Пермяков сначала удивился, потом как-то досадливо повел плечами. Остальных он просто не различал. Остальные были для него безразличной массой.
Между тем, скандал назревал. Окна попятились. Боксер, вперив взор в Марию, думал о том, как бы занять у Левицкого. Левицкий, в свою очередь, был так холоден, что самым теплым в нем было его ледяное молчание. Между тем, боксер мысленно примеривал сумму. «100!» — вдруг выпалил он. Левицкий сделал вид, что не слышит. «100» с наглой усмешкой приблизилось. Неизвестно, что бы тут могло произойти, как вдруг кем-то было произнесено слово «Кант». Может быть, и не Кант, а другое, но Куклину послышалось именно Кант. И вот его (Ку, а не Ка) тщедушная фигурка привлекла к себе внимание всех. Он торопливо заговорил своим слабеньким голоском, обращаясь почему-то именно к Геркулесу: «Каким образом можем мы познавать находящиеся вне нас и от нас не зависимые вещи или предметы? Каким? Этот вопрос, не существующий для наивного, непосредственного сознания...» «Но составляющий главную задачу всякой философии», — холодно, не обращаясь ни к кому, произнес Левицкий. — «Да, да, именно! — обрадовался Куклин, — именно! Этот вопрос ставится и разрешается Кантом с особым глубокомыслием и оригинальностью! Наш ум может познавать предметы потому, что все познаваемое в них создастся тем же умом, по присущим ему правилам и законам...». Неожиданно для всех Геркулес раскрыл рот и резюмировал: «Другими словами, познание возможно потому, что мы познаем не вещи сами по себе, а их явление в нашем сознании, обусловленное не чем-нибудь внешним, а формами и категориями нашей собственной умственной деятельности...».
Философский разговор вдруг стал оживленным и общим, но... избавим от него читателя.
3
В комнате темно. Только по блеску стекол можно различать окна, зеркало и часы. Сколько присутствует людей — неизвестно. То один, то другой голос звучит. Иногда слышно исчезновение одних и появление других.
1-Й ГОЛОС
Надо же! Вчера за обедом я ел мясо, хороший кусок телятины, и вдруг несколько волокон попали в дыхательное горло. Я закашлялся, зачертыхался. Понимаете? Жена мне говорит: «Ты что, Федор, подавился, что ли?»
2-Й ГОЛОС
Совершенно с вами согласен. Я ведь сам был матросом. Правда, скоро уволился.
1-Й ГОЛОС
Что, укачивало?
2-Й ГОЛОС
Нет, меня мутило от всего, кроме качки.
3-Й ГОЛОС
Да что там говорить! Я вот вчера преследовал одну незнакомку на улице. Она от меня, я — за ней. Спряталась за фонарный столб и дразнит меня. Я ее ищу. Нашел, только хотел схватить, а она уже за другим столбом. «Призрак, — думаю, — что ли?» А тут вдруг стемнело, зажглись фонари, улицы заполнились народом. Я стал терять ее из виду. Вдруг вижу: юркнула в подъезд какого-то дома. Вбегаю, слышу: шаги наверх. Бегу, сломя голову, и... попадаю в объятья. Обняла меня (такие руки!) и стиснула... А?
4-Й ГОЛОС
Вчера всю ночь в погребке шла игра. Алхимов такую груду денег выиграл, что аж дух захватило, и... рассвело даже. Я на окна глянул и обомлел.
1-Й ГОЛОС
Алхимов — шулер.
4-Й ГОЛОС
А окна?
1-Й ГОЛОС
Подтасованы.
2-Й ГОЛОС
Алхимов? Философ? Странно! Вчера я видел его в обществе трех людей. Один из них, Куклин, вы его знаете — наш человек. Другой, Левицкий — не наш. Третий, некий Истленьев — странный, ничей.
3-Й ГОЛОС
А что Пермяков?
2-Й ГОЛОС
Пермяков, говорят, совсем помешался, бедняга. Гоняется за призраком. Ммда... Как-то поздно вечером видели их обоих... Говорят, мороз по коже продрал.
3-Й ГОЛОС
Да... ну и ну!..
ДАМА (ее голос)
Странно звучит в темноте мое молчание! При свечах — другое дело. Там золотой тяжелый узел волос — это столько времени! А каждая ресница — вечность. О, этот темный взмах, миг красоты!.. А Куклин — резвый, забавный, игрок. Я люблю таких. А Пермяков — сам призрак, игрушка окон... Куда же я спешу? Часы молчат... О, черная пропасть между двенадцатью и часом, куда все рухнет!.. При вечернем освещении Алхимов — шулер.
ПОЭТ
А где-то графиня Забыла в зеркале себя...
ДАМА
В ваших стихах всегда присутствуют графы или графини. Это очень мило. В этом смысле вы — графоман... Но, все же, карточная игра удивительна! И этот бумажный шорох денег... Это зеркало такое старинное и тусклое! Оно отражает меня, скорее, по памяти... Прощайте!..
3-Й ГОЛОС
Здесь был поэт?
2-Й ГОЛОС
Здесь и еще кто-то был.
5-Й ГОЛОС
Позвольте вам задать вопрос без вопросительного знака...
1-Й ГОЛОС
Здесь и еще кто-то есть!..
Пермяков гонялся за призраком. Он растерял всю свою компанию. Часть ее рассеялась по Москве, часть — собралась вокруг А. Г. Левицкого.
Боксер сложил к его йогам все свои легенды о себе, извинился за чуть было не произошедший у Витковских скандал и не попросил взаймы. Из этого испытания он вышел несколько надломленным, но зато возмужавшим и посерьезневшим.