Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/
Препинание - честь соловья
* *
*
Ехать в автомобиле
По дороге ночной
В романтическом стиле
Под ущербной луной,
Заходящей за тучу,
И в сверкании фар
Куст выхватывать — штучный,
Золотой экземпляр.
В дождевой пелерине,
В черно-синих тонах,
Проведя по машине
Мокрой веткой впотьмах,
С непонятной отвагой
Потянувшись ко мне,
Он как мальчик со шпагой
На картине Мане.
Полуночница-птица,
Словно тень, промелькнет.
Видно метров на тридцать,
И не дальше — вперед,
Я не знаю, что будет
Ни с поэзией впредь,
Ни с земным правосудьем,
Ни с ценою на нефть.
Но надеется сердце
На везенье и честь.
Ах, у всех европейцев
Что-то общее есть.
В пепельницу окурком
Ткнусь, приметлив и зряч.
Есть и под Петербургом,
Среди вырицких дач.
Мы любили, страдали,
Разгоралась заря.
Помнишь, в детстве читали
Нам “Лесного царя”?
Туч косматые клочья
И балладный нажим.
Всякий, едущий ночью,
Поспешает за ним.
Фотография. 1957
Группа советских поэтов: Смирнов,
Инбер, Твардовский, Прокофьев, Мартынов,
Слуцкий — я всех перечислить готов,
В группу попавших, седьмой, самый чинный,
Важно стоит Заболоцкий, ему
После всего, что с ним было, Равенна
Кажется, может быть, сном: одному
Из семерых ему ад по колено.
Дантовский, четко расчерченный ад,
Строго расчисленный, с дымом и пеплом.
Пышный, парадный венок жестковат
На фотографии, накрепко слеплен,
Я присмотрелся: да сколько ж кустов
Лавра пошло на него или роща?
Инбер, Прокофьев, Мартынов… Смирнов
Пишет всех лучше, а главное, проще.
Льется на группу полуденный свет.
Слава, и честь, и завидное благо.
А Пастернака с Ахматовой нет,
Не нашумел еще “Доктор Живаго”,
Гром впереди и великий разнос,
Выступят Инбер, Смирнов и Мартынов,
Слуцкий-бедняга, под общий психоз
Сдуру попавший, со скорбною миной.
Вот он — в избранников тесной толпе.
Может быть, если б не эта поездка,
Не возомнил бы он так о себе,
Мненье не высказал сжато и веско.
Лет через десять, надломлен и хмур,
Скажет он мне в коктебельской столовой:
“Не осуждайте меня чересчур.