В дамской комнате Мадлен, улыбаясь, сказала Джун:

— Мы с Айсом едем к нему на квартиру, — она открыла сумочку и пошарила в ней. — Вот ключи. Ты можешь ехать домой на моей машине.

Джун молча взяла ключи. Ей было приятно беседовать с Гордоном, а теперь ей все показалось снова пошлым и грязным.

— Слушай, ты же едва знаешь его. Это, может быть, даже небезопасно.

Мадлен осматривала себя в зеркало.

— Сейчас самое время, милочка, но, если я буду ждать дольше, этого может не случиться. Если Айс выпьет еще, у него начнет двоиться в глазах, и у нас ничего не выйдет. Желаю приятно провести время. До завтра.

Мадлен исчезла. Оставшись одна, Джун медленно возвратилась к столу.

— Я вижу, ваша подруга ушла? — поинтересовался Гордон.

— Да.

Джун посмотрела на него. Может, он тоже ждал от нее того же?

— Я тоже собираюсь домой. Приятно с вами было познакомиться.

Он взял ее за локоть и усадил обратно за стол.

— Вы здесь, вероятно, потому, что хотели познакомиться с кем-нибудь?

Она неохотно кивнула.

— Хорошо, но вы же заплатили, так что посидите еще. Кроме того, что вы будете делать, если вернетесь домой? Давайте лучше потанцуем.

Джун неуверенно посмотрела на него и на танцплощадку. Ансамбль играл какую-то веселую мелодию, и она почувствовала себя песчинкой в этой массе людей, с дьявольским упорством пытавшихся в танце обрести счастье и веселье. А Гордон прав насчет ее квартиры, пустой и скучной.

Час спустя Джун уже научилась танцевать тустеп и почувствовала себя раскованнее.

— Я не фанатик стиля кантри, но она начинает мне нравиться, — сказала Джун Гордону, когда он вернулся с полными кружками пива.

Шел второй час ночи, когда она вернулась домой. Джун поздно встала и была еще в халате, когда Мадлен зашла за своими ключами.

— Ну, все передрались, когда мы ушли? — спросила она.

Джун засмеялась: — Нет, половина.

— Ты думаешь, Гордон позвонит?

— Номер телефона он взял.

— Они все так делают, дорогая. Айс записал мой номер прошлой ночью уже в третий раз.

Она мечтательно улыбнулась:

— Какая ночь!..

Джун не отреагировала на ее восклицание.

— Я догадываюсь, о чем ты думаешь. Иногда я сама просыпаюсь рядом с мужчиной, которого я едва знаю, и ненавижу себя. Но затем я говорю себе, если у тебя зудит, то почеши. Если я не проведу с ним ночь, то вообще останусь с носом. Тебе понравился Гордон?

Джун безразлично пожала плечами.

— Ничего.

Вчера, в отчаянно веселой атмосфере бара, он показался ей лучше, а сегодня она, увы, остро ощущала, что это не Марк.

— Я думаю, что он был слегка навеселе, но показался мне приятным.

Джун согласно кивнула:

— Да, пожалуй. Я, наверное, не готова назначать свидания другим мужчинам. Перед отъездом я встречалась в Сан-Франциско с необыкновенным мужчиной…

— Ты вспоминаешь еще его? Не беспокойся, через несколько недель ты едва ли будешь помнить как он выглядел, — Мадлен засмеялась. — Иногда я даже не могу вспомнить, как выглядит мой бывший муж, а я все еще встречаю его иногда.

— Я пойду к себе, пока.

— Пока.

Забудет ли она когда-нибудь лицо Марка? Джун видела его улыбающимся или склонившимся над мотором, когда ремонтировал его. Была ли сейчас другая женщина, держащая ему фонарик?

Джун уже познакомилась с Гордоном. Можно с уверенностью предположить, что и у Марка тоже кто-то появился. Конечно, он еще помнит ее так же, как и она его, но вряд ли, что они снова будут вместе. Даже если вернуться назад в Сан-Франциско, то не было уверенности, что Марк захочет начать все сначала. В конце концов, это она оставила его.

Гордон так и не позвонил. Утром в субботу Джун сходила на гаражный аукцион, а вторую половину дня она неприкаянно бродила по своей квартире. По телевизору показывала скучный обзор спортивных новостей, а читать роман не хотелось. И Мадлен не было дома.

Настал вечер. Она опять пыталась смотреть телевизор. Мадлен же снова ушла в бар.

В воскресенье вечером Джун и Мадлен отправились ужинать в ресторан, расположенный недалеко от деловой части города. Мадлен и Джун уселись в кресла с гнутыми спинками за круглый деревянный столик.

После того, как им подали жареного цыпленка с картофельным пюре и соленых бобов, Мадлен, понизив голос, доверительно сообщила ей:

— Вероятно, не надо было тебе этого говорить, но я видела Гордона вчера вечером. Он был с другой женщиной.