Но, чтобы подобная команда прозвучала на воздушном корабле, этого, пожалуй, ещё не бывало.

Отоспавшись, Яша пришел в себя. На наш вопрос, как он чувствует себя, помнит ли, что летел за борт, он сказал:

— Смутно всё помню… Чувствую себя хорошо… Вот только под коленом немного ноет, а так — всё в полном порядке!

Происшествие с Яшей Петровым всплыло в моей памяти много лет спустя. Весной 1949 года я должен был лететь за границу, доставить группу советских делегатов на Всемирный конгресс сторонников мира. На подмосковном аэродроме собрались провожающие. Особенно много народу пришло пожелать счастливого пути коренастому черноусому пассажиру. Я всегда интересуюсь своими пассажирами, а тут меня и вовсе разобрало любопытство: в этом неизвестном мне человеке чувствовалась большая душевная сила.

Курс наш лежал на Прагу. Мы летели уже над Белоруссией, приближаясь к Пинским болотам. Я внимательно вглядывался в землю, находя хорошо знакомые места. Сколько было совершено сюда ночных полётов к партизанам, сколько опасных боевых эпизодов пришлось пережить мне и моим товарищам над этими лесами, сколько раз приходилось здесь глядеть в глаза смерти!..

Мои воспоминания были прерваны самым неожиданным образом: приоткрыв дверь в пилотскую кабину, у меня за спиной остановился черноусый незнакомец.

— Разрешите войти? — услышал я голос.

Обычно не полагается никого из посторонних впускать в кабину пилота, но на этот раз я отступил от правил.

— Чем могу быть полезен? — спросил я вошедшего.

— Я хотел, — ответил незнакомец, — на минуту воспользоваться вашим планшетом: ещё раз взглянуть на знакомые пути-дороги, немало походил я по немецким тылам во время оккупации. Ведь это Пинские болота, если не ошибаюсь?

Я кивнул головой, затем передал управление второму пилоту и вместе с незнакомцем прошёл в пассажирскую кабину.

Поглядывая то в окно, то на карту в моём планшете, незнакомец вспоминал:

— Вот здесь мы застали врасплох фашистский гарнизон и начисто перебили его. Помню, захватили много трофеев, всех наших партизан удалось тогда обуть в сапоги! Наш отряд громил гитлеровцев в Сарнах, Олевске, Кухетской Воле, Красной Волоке, Камне-Каширском…

Рассказывая, незнакомец водил пальцем по карте. Я внимательно следил за движением его руки: ох, как хорошо и мне знакомы все эти места!

— Здорово нас в ту пору транспортная авиация выручала, — продолжал черноусый. — Лётчики всё доставляли нам по воздуху: боеприпасы, медикаменты, обмундирование, радиостанции. У меня в блокноте сохранились имена всех пилотов, которые к нам летали. Может, вы кого из них знаете. Что-то они сейчас поделывают?

Тут черноусый распахнул пальто, чтобы достать из кармана записную книжку, и на груди его блеснули две золотые звезды.

«Дважды Герой Советского Союза!» — удивился я.

Перелистывая блокнот, пассажир продолжал:

— Тяжело нам приходилось подчас, но и лётчикам было не сладко. Рассказывали мне, что однажды, когда нам сбрасывали боеприпасы, вместе с тюками выпал из самолёта механик. Насилу затащили его обратно, едва не погиб!

Я рассмеялся. Вспомнилась тревожная ночь, бледный, с дрожащими губами Яша Петров, распластавшийся затем на полу кабины…

— Это у меня выпал механик, — сказал я. — Значит, это к вам тогда летали мы?

Черноусый заглянул в свой блокнот.

— Так вы не Михайлов ли? — спросил он радостно.

— Михайлов, он самый…

Мы крепко пожали друг другу руки.

— Вот где довелось встретиться! Тогда вы меня боеприпасами снабжали, на войну, так сказать, снаряжали, а сейчас, наоборот, везёте мир защищать, чтобы не было новых войн! Вот как поворачиваются события! Ну и дела!.. Я — Фёдоров, будем знакомы.

Когда наш экипаж летал к партизанам в район западнее Буга, мы не располагали полными данными об оперативной обстановке в этом районе. Лишь после, встретившись с известным партизанским командиром Петром Петровичем Вершигорой, я узнал, что, когда войска Первого и Второго украинских фронтов южнее Киева окружили крупную группировку фашистских войск, Первая украинская партизанская дивизия действовала в Польше. Партизаны совершали рейды в Билгорайские леса, оттуда по Замостью шли между Холмом и Люблином под Бялу-Подляску, а в районе Седлеца подходили к Варшаве. Фашистскому губернатору польских земель — гаулейтеру Франку партизаны не давали спокойно грабить польский народ.

Из Польши партизан стали вытеснять. В Варшаве и Кракове были сформированы эсэсовские полки: начались частые стычки, бои, окружения и налёты. Появились раненые. Кончились боеприпасы. Партизаны стали просить помощи: прислать самолёты, выручить боеприпасами, вывезти раненых.

Партизанам была оказана поддержка. «Молния. Сегодня ждите самолёт. Срочно сообщите координаты. Выкладывайте костры». Эта телеграмма была подписана руководителями Коммунистической партии Украины и штаба партизанского движения. Она воодушевила народных мстителей.