Поцелуй все тянулся и тянулся. Наконец Телли неохотно отпрянула.

— Ты любишь меня.

— Не люблю.

— Любишь. Тэа.

— Что? — невинно спросил он. И раньше, чем она успела что-то сказать, откинул прядь волос с ее глаз, потом другую, со щеки. — Люблю.

Телли сидела очень смирно, не смея отвести глаз от странного выражения на его лице. Там была мука. Агония.

— Что не так?

— Все.

— Но я здесь, Тэа.

— Да, я знаю и не могу ничего поделать. Я не вынесу, если с тобой что-то случится. Готов потерять руки, ноги, жизнь — но не тебя.

— И не потеряешь.

— Но могу.

— Тэа, я сильнее, чем кажусь. У меня даже не было приступов астмы со дня нашей встречи.

Он едва не улыбнулся, но снова помрачнел.

— Я боюсь за тебя. Боюсь каждый день, что ты проводишь здесь.

— Ты не понимаешь, Тэа…

— Ара погибла. Моя жена… и сын.

— Тэа.

— Я думал, что смогу защитить тебя, Телли, но когда тебя выкрали из дворца, держали заложницей…

— Однако ты смог, ты нашел меня, освободил.

— Я был уверен, что дело кончится плохо. Был уверен, что опоздаю. Ты так прекрасна, Телли! Лучше я буду жить вдали от тебя и знать, что ты жива, чем увижу твои страдания.

— Я страдаю без тебя, Тэа.

— Смерть хуже.

— Без тебя — тоже смерть.

— Нельзя так сильно рисковать. Слишком эгоистично с моей стороны.

— Эгоистично отсылать меня, когда я люблю тебя и хочу быть с тобой. Эгоистично советовать мне стать трусихой. Не в моей природе бояться. Мне нужен риск, перемены.

— Телли. — Его голос сорвался.

— Тэа, не пугай. И не принимай решения за меня. Я знаю, что рискую, но лучше проведу месяц с тобой, чем всю жизнь вдали от тебя.

— Это нелепо.

— Но романтично.

— И глупо.

— И возбуждающе.

— Ты добьешься моей смерти, — пробормотал Тэа. Бесконечно долго изучал ее лицо, всматриваясь в глаза, ища правду.

— Мне нравится возбуждающее, Тэа, — прошептала она.

Уголок его рта дрогнул.

— Ты невозможна.

— Также, как и ты.

Он наклонился, коснулся губами ее лба, щеки и наконец рта.

— Ты прекрасна. Просто идеальна, Телли.

— Ты назвал меня Телли.

— Знаю. И о чем я думаю?

Его черты вдруг приобрели несвойственную им мягкость.

— Я люблю тебя. Ты нужна мне. Вернись домой.

Она обняла его.

— Я уже дома.