— Да ладно, ладно… — попятились парни.

— Ты мой номер видел, — кивнула Лариса через плечо на машину, — а я тебя срисовала. Ты меня найдешь — я тебя найду, понял? Все, свободен! Отпусти девку! — она вырвала Славкин паспорт из рук парня. — Что они у тебя еще забрали?

— Сережки… И пятьдесят рублей…

— Обойдешься. За глупость заплатила. Иди! — она подтолкнула рыдающую Славку к машине.

Ведущий быстро уложил лотерейный барабан в сумку, и они с парнями мгновенно растворились в толпе.

Лариса усадила Славку в машину. Села за руль и в сердцах изо всех сил хлопнула дверцей.

— На секунду отвернуться нельзя! Ну ты же неглупая вроде девка! — заорала она. — Куда ж ты полезла? Это же на дебилов рассчитано! Ну неужели ты думаешь, что кто-то вот так, за красивые глаза, отдаст тебе выигрышный билет?! Бесплатный кусок только в капкане лежит! Это Москва, милая моя, если ты еще не поняла! Тут за любой, самый маленький выигрыш драться надо, пахать до кровавых соплей, зубами выгрызать! А если даром предлагают — беги сломя голову и не оглядывайся!.. Ну ладно, хватит реветь! — Лариса бросила ей на колени платок. — Рожу вытри…

Славка все не могла успокоиться, всхлипывала, развозила слезы по щекам.

— Ну хватит, я сказала!.. Как твой братец-то говорит: перетопчешься… — успокаивала ее Лариса. — Вот горе-то, мне б такое… А если я сейчас зареву? Да тут пол-Москвы сбежится!

Славка невольно улыбнулась сквозь слезы.

— А кто это — Бульдозер? — спросила она.

— Пепеляевский хахаль, — сказала Лариса, отъезжая от злополучного места. — Хоть какая-то польза от стервы, кроме вреда…

Дверь Ларисе и Славке открыла женщина в фартуке:

— Заходите. Ефим Ильич ждет, волноваться уже начал. — Она скрылась на кухне.

В дверях гостиной показался хозяин — породистый седой мужик под шестьдесят, в костюме с галстуком.

— Вы расстроены чем-то, мой друг? — обратился он к Славке. — Оставьте проблемы свои за дверями, сотрите с лица неподдельный испуг, вы будете с Ларой моими гостями. Не посчитаете за труд — найдете тапочки вот тут.

Славка прыснула, прикрыв рот ладонью.

— Извини, Ефим Ильич, опоздала, — Лариса поцеловалась с хозяином.

— Я исходил весь кабинет, дождался вас покуда, но ждать готов был тыщу лет, чтоб увидать такое чудо, — кивнул он на Славку. — Новенькая?

— Совсем новенькая, — буркнула Лариса. — Такое ощущение, что вчера родилась!

Хозяин протянул Славке тонкую ладонь:

— Владелица богатства юных лет, скажи мне имя, если не секрет.

— Не секрет. Слава, — Славка пожала руку. Ей нравился этот чудной мужик.

— Бог неспроста дает такое имя. Хотя родители решали, как назвать. Но надо встать над многими другими, чтобы такое имя оправдать…

— Слушай, Ефим Ильич, — досадливо сказала Лариса. — Времени в упор. Давай на прозу перейдем, а? Тексты готовы?

— Обижаешь, Лариса. Когда я тебя подводил?

Они прошли через гостиную в кабинет. Это был старый интеллигентский дом, обставленный антикварной мебелью. Антикварной не потому, что была куплена в антикварном магазине, а потому что состарилась здесь, пережив не одно поколение хозяев. Почти все стены от пола до потолка занимали книжные стеллажи. В кабинете над громадным столом висели афиши авторских вечеров Ефима Ильича и обязательные портреты — на сцене у микрофона и в обнимку со звездами.

— Вот, — Ефим Ильич протянул Ларисе листы, исписанные мелким почерком. — Я по пять куплетов на каждую мелодию набросал. Ты выбери, что надо.

— Когда ж ты на компьютер перейдешь, как нормальные люди? — проворчала Лариса.

— Творить в соавторстве с бесчувственной машиной — что женщину в перчатках обнимать! — ответил Ефим Ильич, адресуясь больше к Славке. Та за спиной у Ларисы понимающе кивнула.

— Фонограмму поставь, — попросила Лариса.

Ефим Ильич включил магнитофон. Лариса стала читать про себя, кивая головой в такт:

— Это хорошо… Ага… Это лишнее… — она сразу вычеркнула куплет. — То, что надо…

— Хотите ль чаю или кофе? — вполголоса спросил Ефим Ильич у Славки.

— Спасибо, нет. Пила уже, — в тон ответила она, и оба улыбнулись.

— Ты понимаешь… — задумчиво сказала Лариса, прочитав. — Нет, это здорово все!.. Но это могло быть написано и пять лет назад, и десять. Вот, смотри: Я опять одна у окна,

Я одна, я схожу с ума.

Неужели ты не придешь,

И заплачет со мною дождь…