Капитан молча схватил ее за плечо и вытолкнул за дверь.

— Почему посторонние здесь? — заорал он на Блохина, Инну Михайловну и Богуславского. — Выйдите отсюда! Вон отсюда, я сказал!

— Мы не посторонние… — начала было объяснять Инна Михайловна, но сразу несколько офицеров стали теснить их к двери. — Я никуда не уйду! Что вы хотите сделать с нашими детьми?! — она приседала, цеплялась за руки, за стол, за все, за что можно было ухватиться. — Что вы хотите с ними сделать?!

— Инна, успокойся! Успокойся, я прошу тебя! — Богуславский, белый как мел, помогал офицерам вывести ее. — Я сам по всем разберусь…

Он подошел к генералу.

— Вы собираетесь штурмовать самолет?

— Да.

— С кем мне надо связаться? Где телефон? Соедините меня с председателем КГБ!

— Бесполезно. Решение принято на самом верху.

— Но ведь это глупо! Это никому не нужные жертвы! — отчаянно закричал Богуславский. — Выпустите их, я сам буду добиваться их выдачи — только не надо бессмысленных жертв!

— Вы же знаете приказ — никого от нас не выпускать! — сказал генерал. — Этих выпустим — другие полетят. Косяками! Никого не останется! Выйдите отсюда!

— Что? — опешил Богуславский.

— Я приказываю вам выйти!

Под взглядами офицеров Богуславский медленно вышел в коридор. Инна Михайловна плакала на плече у Блохина. Они обнялись втроем.

Самолет стоял посреди бескрайнего бетонного поля. Один за другим умолкли моторы.

— Стокгольм! Спасибо за помощь! До свидания! — Игорь снял наушники и вышел в салон. Он обнял Соню, подбежали Мишка с Блохой.

— Что?

— Военный аэродром. По моим подсчетам, километров сто южнее Стокгольма. Сейчас подъедет полиция.

— Так просто, — удивленно сказал Блоха. — Неужели никто не понимает, что это так просто?

Соня, улыбаясь, показала дрожащую ладонь, на которой отпечатались рубцы рукоятки.

Пассажиры смотрели на них со своих мест, поглядывали в окна. Блоха взял микрофон стюардессы:

— Уважаемые товарищи! Приносим извинения за неудобства в полете. Мы находимся в братской республике Швеции. Прошу всех оставаться на местах до прибытия полиции. Все желающие смогут вернуться обратно на этом же самолете в самом скором времени…

Командир обернулся в салон и обменялся взглядами с тщедушным невзрачным мужичком, сидящим у прохода…

— Едут, — сказал Мишка.

По бетонке к самолету неслась вереница пожарных машин. Следом ехал самоходный трап.

— По местам! — скомандовал Мишка.

— Да ладно, успокойся, — отмахнулся Блоха.

— Отойдите от двери! — заорал Мишка. — Следи за последним рядом! Соня, на место!

— Ты и здесь будешь на меня орать? — Соня нехотя отошла в середину самолета.

Мишка занял место в хвосте, напряженно глядя в иллюминатор.

Две пожарные машины встали перед самолетом, две сзади.

Игорь открыл дверь, и человек, стоящий на верхней площадке трапа, подъехал прямо к нему.

— Добрый день, — заговорил он по-английски. — Меня зовут Свен Юханссон, я из департамента полиции. С кем я говорю?

— Игорь Богуславский. Добрый день.

— Прошу вас всех сдать оружие и выйти из самолета.

— С удовольствием, — с улыбкой ответил Игорь. — Но сначала я хотел бы увидеть ваше удостоверение.

— Вы читаете по-шведски?

— Нет, но я знаю, как выглядит удостоверение офицера шведской полиции.

«Швед» краем глаза видел, как из пожарных машин под днище самолета выскакивают бойцы штурмовой группы. Одни, подставив стремянку, открыли люк в хвосте самолета, другие собрались под трапом, ожидая команды.

Невзрачный мужичок в первом салоне достал платок и аккуратно расправил на коленях.

— Я не знаю, Игорь, правильно ли вы представляете себе ситуацию? — строго сказал «швед». — До тех пор, пока вас не признали политическими беженцами, по шведским законам вы считаетесь террористами. Вы должны сдаться без всяких условий. Мы можем пройти в машину, вы свяжетесь с департаментом, и вам подтвердят мои полномочия. И хочу предупредить, — перебил он Игоря, — что каждый ваш неверный шаг, неподчинение властям может сыграть негативную роль на суде. Следуйте за мной. — Он повернулся и пошел вниз по трапу.

Игорь, поколебавшись, двинулся за ним. Спустился с трапа, повернул за «шведом» — и замер перед направленными в грудь автоматами.

— Не двигайся! — обернулся «швед». — Стой тихо, и все будет нормально. А теперь брось пистолет. Ну!

Игорь разжал руку, и пистолет упал на бетон.

— Молодец. А теперь подойди к трапу и крикни своим, что все в порядке, можно оставить оружие и выходить. Только без глупостей. Ну, пошел!

Игорь на деревянных ногах подошел к нижней ступеньке. Глянул на лица Блохи и Сони в иллюминаторах. И кинулся вверх по ступенькам.