Из гостиной доносилось мелодичное мычание. Не вопль, не стоны, а именно мычание, да еще на два голоса. Низкий мужской голос задавал ритм, в который вплеталась пронзительная женская мелодия.

Открыв дверь пошире, Олег проскользнул в холл и заглянул в гостиную.

После его появления на пороге мычание моментально прекратилось. В центре комнаты за столом неподвижно сидели и мотали головами две фигуры. Двинуться они не могли по понятным причинам: широким скотчем они, наподобие баулов в аэропортах, были притянуты к дорогим дубовым креслам депутатам Шишова.

Нижняя часть лица пленников была перевязана шарфами, под которыми угадывались бугры кляпов.

Две пары знакомых глаз умоляюще смотрели на Олега.

Обычно первой спасают женщину, но в данном случае целесообразней было освободить Гошу: какая никакая, а мужская сила. Не убойная сила, но может пригодиться.

Убирая кляп, Олег прошептал: «Тихо. И без лирики – только факты».

Гоша кивнул, для разминки подвигал нижней челюстью и начал невнятное повествование:

– Мы решили посетить гражданина Шишова, исключительно в мирных целях. О жизни хотели поговорить… Заходим мы к нему…

– Через калитку?

– Через забор, конечно… Заходим и тишина. Мы постучали, покричали – никого, а дверь открыта…

– Дальше и побыстрее!

– Дальше все элементарно. Вхожу, получаю удар в челюсть, падаю и вырубаюсь… Нет, вырубаюсь и падаю. Очнулся в кресле…

– Нападающего видел?

– Только в зеркале. Мы в креслах сидим, а он за спиной по шкафам шарит. Огромный такой, черный и в очках.

– Почему черный? Негр что-ли?

– Черный не в том смысле. Вроде чеченец, но без усов и в очках.

– Где он сейчас?

– Наверху. Десять минут назад поднялся…

олег помнил, что наверху два окна выходящих на одну сторону. Прямой штурм рискован: или на пулю можно нарваться, или упустить противника.

Прихватив Лану и все, что напоминало веревки, Олег выскочил на крыльцо и, прижимаясь к стене дома, добрался до нужной точки. Наверху справа и слева окна второго этажа, а впереди высокая пышная клумба.

Лана стояла рядом, держа наготове три распущенных галстука депутата Шишова и легкий шарфик его жены.

Олег размял пальцы и приготовился к прыжку. Две минуты прошло и сейчас Гоша начнет изображать толпу.

И действительно в этот момент внутри дома раздался грохот и дикие крики на разные голоса: «Сержант Иванов, осмотреть подвал… Петров и Сидоров, срочно на второй этаж… Автоматы с предохранителя снять, товарищ майор?.. Непременно! И гранаты прихватите…»

Гоша продолжал орать в том же духе. При этом он еще топал, швыряя кресла и бал по подносу, как шаман в бубен.

Мышеловка сработала: окно спальни на втором этаже открылось и оттуда вылетел некто.

Прыгавший почти по колено ушел в рыхлую влажную землю. Равновесие он не потерял, а лишь присел и чуть наклонился вперед, упираясь правой рукой в гвоздики, а левой в куст пиона… Встать он не успел. Ошеломляющим броском Олег накрыл противника, заломив руки за спину и вдавив лицо недавнего гражданина Израиля в унавоженную российскую почву…

Лишним галстуком непонятно для чего Лана завязала Гутману глаза. Возможно, это была месть за кляп.

Ведя задержанного вдоль стены дома Олег отчетливо услышал душераздирающие крики из гостиной: «Взвод лейтенанта Васильева, занять оборону! Гранатометы к бою! Без моей команды не стрелять…»

В гостиной Гутмана усадили в кресло, на котором еще совсем недавно отдыхал Гоша, и на всякий случай зафиксировали его остатками скотча.

Олег принес из кабинета бумагу и разложил ее на столе – допрос должен быть по всей форме. Потом он вдруг вспомнил самое главное и рванулся наверх.

В спальне на широкой кровати мирон спала Маргарита. Именно спала – пульс ровный хорошего наполнения. Но спала она так, что никакие попытки Олега разбудить не увенчались успехом.

Пока Олег был наверху Лана внимательно и с явным злорадством разглядывала человека, связанного французскими галстуками по рукам и ногам. Она ждала стандартных угроз, виденных ею в фильмах. Обычно в таких ситуациях бандиты скалят зубы и произносят хриплым голосом что-то вроде: «Что, сволочи, взяли? Теперь вы все покойники!»

Но пойманный налетчик мило улыбнулся и произнес совсем неожиданное:

– Ты очень, Света, похожа на своего отца.

– На какого?

Вопрос вырвался у Ланы машинально. Она смутилась и стала рассматривать разбросанные по столу вещи – содержимое карманов бандита. Впрочем, уже после первой фразы, сказанной Гутманом она перестала воспринимать его как криминальную личность. оН, конечно, вмазал Гоше в челюсть, но в остальном они равны. У всех, кроме Олега, незаконное проникновение в чужое жилище для решения личных вопросов… Кроме того этот налетчик знает ее отца. Одного из них…