— Как неразборчивая… ХУЛИГАНКА!

Ой. Теперь она меня не на шутку огорчила!

Ланч

Парневое предупреждение!!! Парневое предупреждение!!! Дейв Смехотура был у школьных ворот. Было заметно, что настроение у него необычное. Он всегда улыбается и…ммм… петушится, но на этот раз он неулыбчив. И держится немного напряженно. Он реально симпатичный! Если бы у меня не было Бога Любви, я хотела бы встречаться с ним. Особенно после того, как Том рассказал про его очередную проделку: Дейв сделал огромный баннер «ПРОДАЕТСЯ» и водрузил его на крышу их школы. Каждому понятно, что это очень, очень смешно! К тому времени как я добралась до штаб-квартиры нашей тусы (туалет на втором этаже), Эллен вошла в образ королевы трепета. Она лепетала:

— Ой, ой, что же мне делать? Что ж мне делать?

Джас сказала:

— Просто пойди и поговори с ним. Он пришел тебя повидать. Это очень мило.

После этого Джас ударилась в мечтательность, глаза ее подернулись туманом:

— Иногда у Тома возникает порыв, он хочет увидеть меня и встречает меня в своем…

— Овощном фургоне? — догадалась я.

Она даже на меня не взглянула и продолжала разговаривать с Эллен, будто я не сказала нечто очень-очень остроумное.

— Он встречает меня в своем порыве!

Потом она бросила на меня уничтожающий взгляд (умереть от страха!) и похромала прочь.

Я крикнула ей вслед:

— Джас, я тоже тебя люблю! Почему ты не желаешь дотронуться до меня даже корабельным багром? И избегаешь меня твердой рукой?

Она не удостоила меня вниманием.

Не прошло и миллиона лет, как Эллен нанесла блеск для губ и вышла навстречу Дейву. Мы все смотрели из окна туалета, как они разговаривают. Я заметила Джулз:

— Он ведь не поцеловал ее при встрече?

Рози красила себе ногти на ногах, заложив между пальцами кусочки мыла, чтобы лишний лак не прилип. Не забыть бы: больше никогда не стану пользоваться мылом!

Тут Рози сказала:

— Свен всегда целует меня, как только видит. Вообще он целует меня почти все время. Даже когда ест.

Мы сказали:

— Блин!

Дейв с Эллен отошли за столб, и мы не могли видеть, что происходит. Я была как бы немного этому рада: хотя у меня и есть бой-френд, и нет меня счастливей, и я ни секунды не думаю о другом парне, я твердой рукой избавилась от краснопопости, у меня только специфичная тяга совершенно без признаков вселенской, мне не особенно нравится, когда Дейв целуется с другими. Не знаю, почему.

Матика

Эллен на уроке запыхтела. Она шмыгала носом рядом с Джас и, как я видела, рассказывала ей, что произошло. Но поскольку Джас игнорирует даже мои записки, я ничего не могу разузнать. Потом Эллен подняла руку и сказала, что заболела и ей нужно пойти к врачу.

Я знаю, что мне часто хочется пыхтеть и шмыгать на матике, но с походом к врачу она, по-моему, все-таки переборщила. Кстати, мы решали задачи с числом пи…. Как я уже не раз отмечала, неужели древним грекам нечем было заняться, как только измерять всякие штуки? Или, если ванны переполнятся, выскакивать из них с криком «Эврика!»? Я считаю, что «Эврика!» по-гречески — «Черт, какая горячая вода!» Может быть, это был первый древнегреческий анекдот?…

Дневной перерыв

Мировая сенсация! Дейв бросил Эллен!!! И Эллен — несчастная покинутая. Эллен практически в истерике сидит в туалете около химической лаборатории. Глаза у нее опухшие и красные, как у мыши. Она глотает воздух, пытается что-то сказать, и снова захлебывается плачем. Сестра Джас обнимает ее. В конце концов, Эллен удалось сказать:

— Он, он… сказал, что впервые понял… на рыб-пати, что он… он…

Шмыг-шмыг, всхлип-всхлип.

Я подумала: «Как же я проголодалась. Будет ли с моей стороны бесчувственным откусить от батончика “Mars”?»

Но Эллен заставила себя продолжать:

— То есть, я ему сказала: я что-то сделала не так? А он сказал… он сказал: «Нет, тыклассная девчонка, это я сделал, а не ты. Это из-за вселенской тяги». Что он имел в виду? Что он такого сделал? Из-за какой такой вселенской тяги?

Ой, Боже мой!

Остальные кивали, а Джас кивала и смотрела на меня. Как мудрая старая сова в юбке. С руками вместо крыльев. И без клюва.

Раздался звонок. Уф!

16.30

Домой Джас шла быстрым шагом, впереди меня, как будто ее в спину что-то подталкивало. Мне пришлось чуть не трусцой поспевать за ней. Я обняла ее, а она еще прибавила шагу. Теперь уже мы обе трусили по улице. Я сказала:

— Джас, Джас! Моя маленькая подружка! Прости, что саданула тебя по коленке. Хочешь, я ее поцелую? Или отнесу тебя домой на руках? Я готова. Я сделаю что угодно, чтобы ты снова стала моей маленькой подружкой!