Шрифт:
– Пока вы ремонтируете машину, я успею к себе домой сбегать! – парень с саквояжем тоже выбрался из кабины. – Всего в квартале отсюда родительская квартира… там и часовая мастерская!
– Не положено! – шофер передвинул поясную кобуру с ТТ на бок, так, чтобы не мешала вращать рукоять. – Вернитесь в машину! Сейчас… сейчас вот заведемся… и отвезем вас, товарищ инженер, в указанный адрес!..
Дэн вновь навел курсор на фигуру молодого человека с саквояжем, который вернулся в кабину ГАЗ-АА.
В справочном окне появилась запись:
Урманов Петр Иммануилович
Гильдия Часовщиков
Род. 30.06.1918
Логинов нажал «десницей» на всплывшее окно с надписью «Сохранить изменения».
Этот ролик тоже «схлопнулся» и переместился куда-то в дальние закутки архивного хранилища.
Дэн подвел курсор под третий и последний событийный ролик, «превью» к которому озаглавлено так:
Москва_роддом_им._Грауэрмана_1941.12.24_01:42–01:44
Итак, длительность этого – хотелось бы надеяться, последнего – ролика составляет примерно две минуты.
Столько же времени, если верить показаниям таймера обратного отсчета, осталось до активации второго контура взрывателя.
02:00… 01:59…
Логинов включил ролик на воспроизведение.
Он увидел двух мужчин. Халаты на них не очень-то чистые и свежие, как по нынешним меркам… И все же это были врачи, вне всякого сомнения.
Они, эти двое, шли по темному коридору, или же по переходу между зданиями корпусов. У невысокого пожилого мужчина в круглых очочках на плечи – поверх халата – наброшен полушубок. Довольно холодно там у них – судя по тому, что у этих двоих вырывается пар изо рта… Да и окна в переходе, заклеенные крест-накрест бумагой, покрыты инеем.
Эти двое переговариваются на ходу. И хотя в рубке по-прежнему слышен гул – низкий колокольный отзвук – бомммммм… бомммммм… – их слова вполне можно разобрать.
– Так что же делать, Михаил Семенович? Будем роженицу спасать, или ребенка?
– Боюсь, голубчик, женщину мы уже не спасем… – сказал пожилой врач. – Родственники у нее есть?
– Не знаю… Не известна даже фамилия… ее привезли милиционеры… подобрали без документов! Я так думаю, что за жизнь ее можно еще побороться!
– Саму эту женщину не спасем, и младенца потеряем, – сказал пожилой врач. – Это строго мое мнение, голубчик…
Логинов поставил ролик на паузу. Быстро щелкнул – в эти мгновения он делал все на максимальных скоростях – по пустому полю экрана рядом с застывшим изображением. Как ни странно – хотя он уже ничему не удивляется – появилась запись в открывшемся справочном табло:
Роженица???
Ребенок???
Логинов навел курсор на надпись «Ребенок»; появилась новая справочная запись:
НН-ова, род. 24.12.1941 в Москве (роддом им. Грауэрмана).
Дети… Сын: Павел, редактор Московской редакции.
«Значит, эта женщина, которую привезли в роддом в декабре сорок первого – бабушка Павла Алексеевича, – промелькнуло в голове Логинова. – А ребенок… его родная мама?! И если она не родится, если будут спасать роженицу, а не младенца… то на свет тогда не появится и тот, кто в данную секунду стоит рядом…»
Логинов выделил – сделав таким образом выбор – из двух предложенных вариантов надпись Ребенок.
И тут же нажал «десницей» на всплывшую кнопку с надписью «Сохранить изменения»!..
Несколько секунд не происходило – так ему казалось – ровным счетом ничего.
Экран был пуст.
Исчезли все окна; погасли все символы, значки; пропало всё, кроме таймера в нижней части ставшей темной экранной панели.
Лишь протяжный гул по-прежнему давил на барабанные перепонки; да еще ощущались толчки под ногами, воспринимаемые, переживаемые как нарастающая дрожь, как спазматические конвульсии невероятно крупного, сильного, живого организма, как нечто, что предшествует родовым схваткам…
01:00… 00:59…
Одновременно с громким резким хлопком, от которого у Логинова заложило уши, появилось изображение – в полный размер.
Он увидел уже знакомое ему помещение, он увидел сидящего за рабочим столом, освещенным бронзовой, в стиле «кремлевский ампир», лампой немолодого мужчину в полувоенном френче.
Желтые, с коричневатыми и зеленоватыми крапинками тигриные глаза очень внимательно, испытующе, оценивающе смотрели – казалось – прямо на него, на Логинова.
Сам же стажер Пятого канала в эти мгновения смотрел на открывшееся в правой части экрана окно.