Шрифт:
Филипп же, снова усмехнувшись, одной рукой крепко обхватил запястья жены, а другой накинул на них свой шейный платок. Крепко затянув импровизированные наручники, он с удовлетворением кивнул и, снова взглянув на Денби, произнес:
– Великолепно. Благодарю вас. Теперь можете отпустить ее.
– Что ты делаешь, Филипп?! Это возмутительно! – закричала герцогиня. – Немедленно развяжи меня!
Шарлотта давно уже не называла его по имени. И хотя сейчас его имя прозвучало в ее устах как проклятие, слышать его было все же приятно…
Положив руку на плечо жены, Филипп снова окинул взглядом игорный зал. Блудницы и продажные женщины, распутники и негодяи – все они смотрели на него со страхом и изумлением, и никто из них не произносил ни слова. А жена, сверкнув своими сапфировыми глазами, процедила сквозь зубы:
– Отпусти меня, ты, высокомерный подле…
Филипп прикрыл ее рот ладонью и тут же достал из кармана носовой платок.
– Я надеялся, дорогая, что в этом не будет необходимости, но, увы, ты вынуждаешь…
Жена попыталась его укусить, но Филипп вовремя убрал руку – он нисколько не сомневался в том, что Шарлотта действительно вонзила бы зубы в его ладонь, Да-да, она жаждала его крови!
Разумеется, герцог не собирался вставлять кляп в рот супруги, просто хотел немного приглушить ее вопли и крики. Чуть придержав кончиками пальцев носовой платок у губ Шарлотты, он быстро завязал узел у нее на затылке. Отбросив с ее лица темно-каштановые пряди, он вдруг вспомнил о тех временах, когда сжимал жену в объятиях и осторожно проводил пальцами по этим шелковистым волосам…
Внезапно Шарлотта, изловчившись, с силой ударила его каблуком по ноге. Поморщившись от боли, Филипп прижал ее спиной к груди и, крепко обнимая, подтолкнул к двери. Не желая идти, Шарлотта повисла у него на руках, и ему пришлось тащить ее к выходу. Она пыталась вырваться, но он, чуть приподняв ее и еще крепче прижав к себе, медленно приближался к двери.
И тут «зрители» внезапно оживились, громко заговорили, обсуждая действия герцога, и, конечно же, никто из них не считал подобные действия приемлемыми и допустимыми. Решив побыстрее покончить со всем этим, Филипп на мгновение отпустил свою пленницу, затем, наклонившись, подхватил ее, закинул себе на плечо и вынес из заведения. Шарлотта же молотила его по спине кулаками и выкрикивала отборнейшие ругательства – очевидно, он все-таки не слишком туго затянул узел у нее на затылке.
Покинув игорный дом, герцог быстро направился к своему экипажу.
Слуга тотчас же открыл перед ним дверцу.
– Пожалуйста, милорд, – проговорил он с невозмутимым видом.
Шарлотта отчаянно завизжала, когда муж принялся заталкивать ее в карету. Уже в экипаже она закричала:
– Черт тебя побери, Филипп! Как ты посмел?!
Не обращая внимания на вопли жены, герцог забрался в карету и молча сел напротив. Дверца тотчас же закрылась, а минуту спустя, когда кучер и слуга заняли свои места, экипаж тронулся с места.
Задернув шторку, Филипп вздохнул с облегчением.
Все-таки он решился на это. Он похитил собственную жену.
Глава 2
Пытаясь успокоиться, Шарлотта сделала несколько глубоких вдохов, но это не помогло – ее по-прежнему трясло. Ведь этот негодяй не только заткнул ей рот, но еще и руки связал! Ох, какой же негодяй!…
Взглянув на мужа, Шарлотта пробормотала:
– Я ненавижу тебя, ненавижу… – Но как же он посмел? Три года он пренебрегал ею, а сегодня безжалостно унизил…
Пожав плечами, герцог тихо сказал:
– Да, я знаю, что ты меня ненавидишь. Ты постоянно напоминаешь мне об этом, дабы я не забыл. Очень любезно с твоей стороны.
Шарлотта внимательно посмотрела на мужа. Он говорил с ней сейчас так же, как обычно, – насмешливо и язвительно. И все же мужчина, сидевший теперь напротив нее, вел себя довольно странно, совсем не так, как должен был вести себя герцог Радерфорд. И казалось даже, что перед ней какой-то незнакомец…
Во-первых, муж никогда раньше ее не разыскивал. И если бы не его новая привычка – последние несколько месяцев он стал сопровождать ее в театр и в оперу, – то Шарлота решила бы, что герцог вообще забыл о ее существовании.
А во-вторых – и это самое главное! – ее муж терпеть не мог скандалы, а также людей, которые их устраивали. И именно поэтому она, Шарлотта, и вела себя столь возмутительно, именно поэтому и превратилась в шлюху. Ей казалось, что в один прекрасный день он все же не выдержит и даст ей свободу… Но ей и в голову не приходило, что муж увезет ее насильно и при этом сам устроит ужасный скандал. Что же с ним произошло? Он словно превратился в другого человека…
Шарлотта снова посмотрела на мужа. Внешне он вроде бы не изменился. Казался, как и всегда, холодным, бесстрастным и невозмутимым. Глыба мрамора, а не человек.