Кургинян:Пресса была прессой, она уже была. Душить он ее до конца не мог и все прочее, но поменьше авантюристов и каких-то странных людей держать вокруг себя, а главное — не позволять им влиять на решения, он мог. Не держать их рядом с собой, доверять профессионалам и людям, которые этим управляли, а не каким-то странным людям. Что это за странные люди?

Тюренков:Сергей Ервандович, я немножко не закончил.

Кургинян:Да, пожалуйста.

Тюренков:Действительно, в этих обстоятельствах, если бы действительно государь был бы…

Сванидзе:Десять секунд.

Тюренков:…человеком, который умеет следить за ситуацией, он бы просто не позволил бы этому «черному» пиару распространиться. Хотя бы смог бы остановить эту волну.

Кургинян:То есть эта камарилья скорее управляла им, чем он ею.

Тюренков:Здесь я не стал бы столь категоричным, но в значительной степени — да, действительно, государь был заложником.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, сторона защиты. Леонид Михайлович, Ваш вопрос свидетелю обвинения.

Млечин:Михаил Анатольевич, если я правильно понял цитату генерала Климовича, он говорил, что люди, которые проникали во двор — о чем мы тут беседуем — не оказывали влияния на политические дела. Речь шла о личных назначениях. Я правильно понял цитату, да?

Тюренков:Личные назначения и политические все-таки… Я не вижу разницы.

Млечин:Да? Генерал, видимо, видел, поскольку обозначил это.

Тюренков:Личное назначение — оно, простите меня… Назначение Штюмера, которое действительно фактически осуществил, в значительной степени, Распутин — это, конечно, личное назначение, но это назначение, безусловно, политическое.

Сванидзе:Штюрмер — это назначение на пост премьер-министра?

Тюренков:Да.

Млечин:Хорошо. Вы с генералом не согласны. Я просто хочу уточнить.

Кургинян (Млечину): Объясните мне. Я честно попытаюсь понять.

Млечин:Там в приведенном Вами доказательстве…

Кургинян:Да? И что там?

Млечин:…генерал говорит, что на принятие политических решений эти люди не влияли.

Кургинян:Назначение премьер-министра — это политическое решение?

Млечин:У меня нет ощущения, что у защитника есть сейчас возможность высказываться. Но пояснить могу.

Сванидзе:Защитник по ходу отвечает на Ваши вопросы, как мне кажется.

Млечин:Пояснить могу. Я пояснил. Теперь скажите, пожалуйста. Там первое доказательство мой достопочтенный друг привел — письмо императрицы императору, в котором она, если я не ошибаюсь, с возмущением говорит о министре двора. Правильно, об этом? И требует, говорит, что ты должен был бы его снять. Император откликнулся на просьбу императрицы? Сменил министра двора?

Тюренков:Это речь идет о том самом бароне Фредериксе, которого мы обсуждали с Сергеем Владимировичем?

Млечин:Да, да, да, да!

Тюренков:Ну, здесь…

Млечин:Не тревожьтесь, я отвечу за Вас — не сменил. Не сменил. И это и есть ответ на вопрос. Это доказательство обратного. Не того, что император был подвержен любому влиянию, а тому, что он принимал решения самостоятельно. Благодарю Вас.

Сванидзе:Объявляю короткий перерыв, после которого мы продолжим слушания.

Сванидзе:Итак, второй день слушаний по теме: Николай II — достойный правитель или лидер, приведший страну к краху?

Вопрос сторонам: контролировал ли Николай II кадровые назначения?

Слово предоставляется стороне защиты. Прошу Леонид Михайлович.

Млечин:Благодарю Вас. Могу ли я попросить вывести доказательство № 16 с выдержкой из письма императора.

Сванидзе:Пожалуйста, доказательство защиты.