Млечин:Благодарю Вас. Мог бы я задать вопрос обоим своим свидетелям?

Сванидзе:Да, разумеется.

Млечин:Сергей Викторович Куликов, историк из Санкт-Петербурга. Как Вы считаете, какой процент этих назначений был продиктован вот этим вот влиянием двора, личными знакомствами? Что-то такое очень знакомое нам по истории нашей страны.

Куликов:Вы знаете, Леонид Михайлович, спасибо за вопрос. С сентября 1915 по февраль 1917 года произошло 24 назначения на посты министров. А главный источник по этому — это та же самая переписка. Потому что царица подробнейшим образом все фиксировала: и свои мнения, и мнения Распутина. Относительно 16 кандидатур царица и Распутин либо ничего не писали, никак не реагировали, — то есть, очевидно, они происходили помимо них — а…

Сванидзе:Я прошу прощения, я сразу уточняющий вопрос, в связи с доказательством, представленным стороной защиты. Друг, о котором шла речь — это Распутин?

Куликов:Да, это Распутин.

Млечин:Это Распутин, там сказано, Ваша Честь.

Куликов:Так вот, конечно, Александра и Распутин — они, грубо говоря, подпевают императору, потому что, естественно, царица на стороне мужа, как и Распутин на стороне тех, кто им оказывает благодеяния.

Сванидзе:У Вас заканчивается время.

Млечин:Благодарю Вас.

Сванидзе:Прошу Вас, сторона обвинения. Сергей Ервандович, можете задать вопрос свидетелю защиты.

Кургинян:Я просто хотел бы, чтобы Вы прокомментировали ситуацию с главой МВД Протопоповым. Могли бы, как эксперт?

Куликов:Да, хорошо.

Кургинян:Скажите, пожалуйста. Вот, как Вы считаете, это назначение в каком ряду находится?

Куликов:Это находится в том ряду, в череде тех восьми назначений, о которых я говорил. То есть это личный выбор императора, которому подпевали Распутин и Александра.

Кургинян:Скажите, пожалуйста. Следующий вопрос. Тут обсуждают, кто доходил…

Куликов:Вот, кстати, это доказывает цитата, которую Леонид Михайлович привел.

Кургинян:Да, да…Кто доходил до Москвы когда-то, не доходил. Вот Наполеон тоже доходил до Москвы, потом сокрушительно катился назад, как, кстати, и Гитлер. Вопрос не в этом. Согласны ли Вы, что в ходе военных действий особо важно обеспечить политическую стабильность?

Куликов:Естественно. Конечно.

Кургинян:Естественно. Согласны ли Вы, что роль министра внутренних дел в обеспечении политической стабильности во многом является если не решающей, то очень важной?

Куликов:Спора нет.

Кургинян:Считаете ли Вы, что Протопопов был адекватным министром внутренних дел?

Куликов:Я Вам вопрос задам в ответ…

Кургинян:Да или нет?

Сванидзе:Нет, прошу прощения, если только этот вопрос Ваш будет риторическим.

Кургинян (Куликову): Я с упоением начну отвечать, но я не имею права.

Куликов:Я хочу объяснить, кто он был такой, потому что мы говорим: вот, Протопопов! Кто он был? Это был один из лидеров прогрессивного блока в Государственной Думе, товарищ председателя Государственной Думы, то есть это был, собственно, тот самый представитель общественности, назначая которого…

Кургинян:Понятно. То есть Вы считаете, что это был адекватный министр?

Куликов:…Николай надеялся достичь компромисса с общественностью.

Кургинян:Дело не в этом. Вы считаете, что это был адекватный министр?

Куликов:Нет, как оказалось, не совсем.

Кургинян:Как оказалось.

Млечин:Ваша Честь, извините. Свидетель не может ответить, адекватный или нет. Он может, как историк, объяснить, почему это произошло.

Сванидзе:Нет, он может… На мой взгляд, свидетель может оценить, высказать свое мнение, оценивающее качества министра.

Кургинян:Свидетель может делать только то, что нужно господину Млечину.

Сванидзе:Мнение свидетеля не будет окончательным. Приговор выносит история.

Кургинян:И вообще, давайте все-таки…Свидетель, не свидетель… Речь идет о разговоре экспертов и методологов.

Куликов:Не вполне адекватный, потому что именно он возглавлял МВД во время февральской революции, и кто победил — известно. Но есть и такая фраза современников, что даже если бы Столыпин в это время оказался во главе МВД, он наверняка бы проиграл.