Александров Валентин Алексеевич — помощник председателя Совета Министров РСФСР (1971–1983 гг.)

Александров:Произошло желание опередить время. Андропов совершенно определенно передал власть в руки Горбачева. И Горбачев на первый период был в рамках того же курса. Некоторые решения были приняты при Горбачеве, которые самим Андроповым откладывались, с точки зрения жесткости.

К сожалению, мы можем говорить и о том, что не было совершено при Андропове: не было раскрепощено общество, не было политики гласности, свободы слова и т. д. Но это не политика, которая отвечает интересам страны.

Сванидзе:Спасибо. У меня вопрос, может быть к Валентину Алексеевичу. Вот главная формулировка нашей темы: завинчивание гаек или политика с двойным дном. Завинчивание гаек — здесь всё просто, гайки-то завинчивались. А в чем двойное дно?

Александров:Вот, по-моему, в самой повестке дня заложен ответ, что если есть второе дно, то что за ним скрывается. Ящик Пандоры.

Сванидзе:Очень больной человек несколько месяцев был у власти, завинчивал, по кинотеатрам шмонал, людей ловил, продолжал Холодную войну. Да, у него было интеллигентное лицо, очки, он хорошо говорил. Он нравился интеллигентной компании, которую он призвал в свои советники за много лет, когда он ещё не был начальником. Но двойное дно где?

Александров:Я Вам скажу: он понимал краткость своего пребывания у власти.

Сванидзе:Потому что он был больной человек.

Александров:Всё общество было ещё хуже. Устинов лежал больной, Гришин больной, Романов, о котором иногда говорят, практически спивался. И целый ряд других людей, которые были совсем не способны к руководству. А они находились, партия была…

Сванидзе:Руководство у нас отборное было.

Александров:Партия была строго иерархизирована. Вертикаль была покруче нашей современной. И для него была задача оставить хотя бы одного-двух людей, которые могли бы быть восприемниками. Одного он угадал правильно — это Рыжков, другого он не угадал — Горбачев.

Сванидзе:Сергей Ервандович, когда Вы отстаиваете позицию… А это Ваша позиция, что Андропов — это политика с двойным дном, Вы имеете в виду, что он привел к власти Горбачева?

Кургинян:Нет. Я имею в виду то, что он замыслил перестройку. Я не знаю, замыслил ли он её с благими целями или нет. Его ставки пришли и его курс ещё не исчерпан. Я имею в виду это под двойным дном. А вовсе не завинчивание гаек.

Он был очень сложный, очень тонкий человек. Я не могу сказать, хороший он…

Сванидзе:Но второе дно Андропова — это Горбачев?

Кургинян:Перестройка, конечно, конечно.

Сванидзе:Леонид Михайлович, прошу Вас.

Млечин:Валентин Алексеевич, давайте продолжим этот разговор о том, что Андропов хотел видеть Горбачева своим преемником. Да, вся когорта политических деятелей перестройки все как один подобраны Андроповым: Горбачев, Лигачев, Рыжков и Ельцин. Правда, при этом забываем, что ещё Воротников, хотя тоже его можно назвать, Алиев, Романов — все равно были призваны Андроповым в Москву. Но уж Вы никак не будете подозревать Алиева и Романова как людей, способных пойти на то, на что пошел Горбачев. Мы же знаем, почему Андропов выбрал Горбачева. Горбачев был единственный партийный секретарь, которого он лично знал. Ведь Андропов, Вы же знаете лучше меня, тяжело боле, практически никуда из Москвы не выезжал. Он ездил в Минеральные Воды как почечник лечиться. А Ставропольский край, Михаил Сергеич у нас был курортным секретарем, и был единственный. Он никого не знал.

Рыжкова он знал по бумаге. Лигачева он знал по бумаге. Ельцина — то же самое, он видел по какой-то статье. Михаил Сергеич Горбачев до того момента, как он стал генеральным секретарем, был самым ортодоксальным в идеологическом смысле секретарем. Поэтому никаких оснований у Юрия Владимировича подозревать, что Михаил Сергеич всё перевернёт, не было. Ну, какое же тут двойное дно тогда?

Александров:Конечно. Он предполагал, что тот пойдет таким же методом работы: шаг за шагом.

Млечин:Т. е. ничего не изменит. Какое тут двойное дно? Тут одно дно, всё очень просто и понятно

Александров:Шаг за шагом — это не значит, что ничего не изменится. Один из главных постулатов Андропова, внутренних, — он очень уважал теорию. И он считал, что любое преобразование должно начинаться с теоретических посылок.

Второе, по-моему, Казимиров говорил об этом, он опасался крутых поворотов. Венгерский опыт его этому научил. И это было правильное опасение. Крутой поворот для России, совершенный Горбачевым и Ельциным, привел к 20-ти миллионам ранних смертей. За это кто будет нести ответственность?

Поэтому, это посылка его, Андропова, чтобы был такой человек. Говорить, что он не знал секретарей обкомов, — это не так. Во-первых, все его заместители — это партийные работники. Цвигун — партийный работник, Цинев — партийный работник.

Млечин:Цвигун не был партийный работник, всю жизнь провел на КГБ-шной работе. Всю свою жизнь, был учителем в средней школе, а дальше пошел по этой линии.

Александров:Аппарат был насыщен в достаточной степени партийными работниками. Я, правда, не согласен с Сергеем Ервандовичем, что можно было бы произвести замену. Замена невозможна. Это Шелепин произвел в свое время замену КГБ-шного аппарата комсомольским.