Млечин:Да, он звонил Тимошенко, а Тимошенко: «Ну, ты особенно… ты особенно, не надо». Нарком обороны… нарком обороны: «Не надо…»

Исаев:Вы почитайте «Боевые действия Западного фронта». Там чётко написано: «Распоряжение ушло в войска».

Сванидзе:Павлов, кстати, вскоре после этого был расстрелян.

Исаев:Зря расстреляли, он грамотный человек…

Сванидзе:Вот всё это… есть же ещё кроме того… это всё: звонки, телеграммы, разговоры… Есть ещё конкретные данные, речь идёт о безвозвратных потерях. А Вы помните, сколько в плену наших оказалось к декабрю 41 года? Помните цифру?

Исаев:Не пропагандистская цифра…Вы сейчас назовёте «четыре с половиной миллиона». Их там не было четыре с половиной миллиона…

Сванидзе:Я назову даже не четыре с половиной, а три с половиной. Мало?

Исаев:Вообще безвозвратные потери составляют…

Сванидзе:Три с половиной. В нескольких котлах…

Исаев:Это пропагандистская цифра.

Никифоров:Это немецкая цифра.

Сванидзе:Котлы, — я объясняю, — котлы — это полное окружение, в котором оказываются…

Млечин:Я прошу прощения…

Сванидзе:Иногда силы целого фронта…

Млечин:Николай Карлович, просто среди нас здесь присутствует лучший знаток…

Сванидзе:Нет, нет, извините.

Кургинян:Мы сейчас узнаем что-то… Если мы оперируем дутыми пропагандистскими цифрами…

Млечин:Это Выоперируете пропагандистскими цифрами…

Сванидзе:Сергей Ервандович…

Кургинян:…то зачем мы призываем к правде. Давайте разберёмся кто прав?

Сванидзе:У нас есть профессора отдела статистики. Можно к военному статистику обратиться?

Кургинян:Вот, пожалуйста.

Сванидзе:Цифры советских пленных к концу 41 года…

Морозов:Ну, по ряду причин — 3,5 миллиона — это немецкая цифра, безусловно. Немцы считали пленными 3,5 миллиона человек, но фактически не все они являлись военнослужащими Красной армии.

Кургинян:То естьне пленными.

Млечин:Т. е. не все они были зачислены в кадры, правильно я Вас понимаю?

Морозов:Не были зачислены в кадры, были милиционерами, ополченцами… команды НКВД, строители всевозможные…

Млечин:Людей призвали воевать, не успели зачислить в кадры…

Сванидзе:Т. е. всё это были люди, которые воевали. Всё это были люди, которые воевали реально.

Кургинян:Нет, не все они воевали.

Никифоров:Просто молодые парни, ещё не дошедшие даже до призывного участка.

Кургинян:Нет, не все воевали — и в этом правда, так давайте её установим, а дальше будем обсуждать Сталина.

Исаев:Я думаю что, это в меньшей степени было связано с растерянностью руководства. Наоборот, руководство уже 25 июня уже пошёл приказ…

Сванидзе:Уже 25 июня? Я напомню, что война началась 22 июня.

Исаев:Да, уже 25 июня было принято решение формировать новые соединения. Пошёл в разрез с мобпланом. Ситуация изменилась — молниеносное действие. И вот эта вот перманентная мобилизация, формирование новых соединений, вооружения стрелковым оружием и артиллерией остановила немцев. Именно эти действия высшего руководства. Более того, за несколько дней до войны…

Сванидзе:Под Москвой?

Исаев:А что Вы хотите?

Сванидзе:А не дальневосточные дивизии, случайно, остановили немцев под Москвой?

Исаев:Нет, нет, не дальновидные дивизии. Это немцы считали, — кто в тёплой одежде, тот сибиряк. А что тот сибиряк мог быть с Урала, а то и из Азербайджана, это им в голову не приходило.

Сванидзе:Так это товарищи из Азербайджана остановили немцев под Москвой?

Исаев:В том числе и они.

Сванидзе:Спасибо.

Никифоров:Люди со всей страны.

Исаев:Вся страна воевала!

Сванидзе:У меня к вам вопрос, Степан Анастасович. Речь идёт о воспоминаниях Вашего отца, поэтому я обращаюсь к Вам. Значит, речь идёт об одной из самых страшных и трагических страниц первой части войны, а именно о Ленинградской блокаде.

Вот скажите, пожалуйста, значит, Ваш отец, ваш отец отвечал за продуктовую, в частности, поддержку фронта. Я прав?