– Я не могу на это смотреть, – простонал Рыбьеног, закрывая глаза.

– Я сейчас встану на твою спину, Ветроход, – прошептал Иккинг.

И пошатываясь, Иккинг встал на ноги, во весь рост на спине Ветрохода.

– Хорошо, – проговорил Иккинг, оглядываясь, – будь готов к удару.

Поток лавы догнал Ветрохода и потёк под ним, а Ветроход оказался по грудь в лаве, как в воде. И тогда он широко раскинул крылья, чтобы удержаться над лавой, как над волной.

– О, ради Тора, – выдохнула Камикадза, – ты можешь смотреть, Рыбьеног, Смотри, я никогда ничего подобного не видела, это просто НЕВЕРОЯТНО…

– КЛЯНУСЬ БОРОДОЙ И ВОЛОСАМИ В ПОДМЫШКАХ ВЕЛИКОГО БОГА ОДИНА! – изумлённо завопил Стоик Обширный.

– Я не верю этому… – простонал Сопляк. – Как он это Делает?

Иккинг Кровожадный Карасик Третий, согнув колени, широко раскинув руки, ЗАНИМАЛСЯ СЁРФИНГОМ в потоках лавы.

Он скользил по раскалённой лаве – Ветроход был, как доска для сёрфинга, – так, как будто бы он рассекал волны Длинного Пляжа на стволах старого сплавного леса (а скорее, более мастерски, так как, фактически, когда море ниже вас кипит с температурой семьсот пятьдесят градусов по Цельсию, то это, почему-то, концентрирует мозг человека на сохранение равновесия).

Тот финальный, невозможный сёрфинг пронёс их последние триста метров, или около того, с горы.

А Затем, Как Только они достигли края утёса, Ветроход с силой оттолкнулся задними ногами и ПРЫГНУЛ вперёд, и лава не задела их, а достигнув края утёса, стала с него падать.

Иккинг всю свою жизнь делал такие прыжки.

Прыжки веры, прыжки надежды, прыжки в неизвестное. Иккинг всегда верил в свою удачу, в свою веру, что Мироздание – Хороший, а не Плохой Парень, как выразился бы Стоик, и протянет руку спасения.

Но это был скорее прыжок отчаяния.

Ветроход прыгнул с края утёса, и его прыжок перенёс их как раз

достаточно далеко, чтобы убраться с дороги лавы, и потом они стали стремительно падать. Ветроход расправил крылья, чтобы уменьшить скорость падения, но его крылья были не достаточно сильны, и за считанные секунды они выдулись наизнанку, как зонтик при сильном ветре.

Ветроход и Иккинг камнем падали в море.

То погружение в ледяное море было ужасным напоминанием, что, возможно, только Возможно, Мироздание всё-таки не было Хорошим Парнем. Они врезались в море на такой скорости, что это было похоже на удар о ледяную стену. “Возможно, это и есть реальность, – подумал Иккинг, погружаясь под воду. – Этот безжалостный, равнодушный, останавливающий сердце холод.”

И когда он, задыхающийся, с брызгами появился на поверхности, ещё даже более холодная реальность в виде огромной чёрной тучи Истребителей кружила над ними. Туча, которая простиралась по всему небу, уничтожая синеву. Туча, которая издала пронзительный визг злобной радости, увидев две маленькие головы, вынырнувшие из воды.

– ВОТ ОН! – заорал Элвин. Его глаза вспыхнули диким восторгом, когда он развернул своего Истребителя для последней атаки. – ВЗЯТЬ ЕГО-О-О-О-О-О-О-О-О!!!!!

Потоки лавы срывались с края утёса и падали в море, с сердитым шипением погружаясь в ледяную воду. Чёрный дождь монотонно падал. Истребители нацелили свои клювоподобные головы вниз и нырнули в стремительную атаку к морю, с растопыренными когтями-мечами, готовые разрушать.

“Вот и конец, – подумал Иккинг, наблюдая их приближение, а от леденящего холода всё его тело окоченело. – Ничто, вероятно, теперь не сможет нас спасти”.

БУУУММММ!!!!!

Вулкан взорвался во второй раз.

Истребители замерли на середине пике, когда море, и небо, и сами острова безумно закачались вокруг них.

Это извержение было не похоже на первое.

На этот раз от жара Вулкана ТРЕСНУЛ Огне-Камень.

Потому что одной из многих тайн Огне-Камня, которую Иккинг раскрыл из загадки Старого Сморчка (и я уверена, что вы, умные читатели и слушатели, также догадались), было то, что на самом деле это вообще был не Камень.