— Да, мне нравится твой охват тем: от чисто житейских страстей — помнишь, в той истории о девочке, потерявшей котенка, — до международных конфликтов. А главное — ты всегда излагаешь проблему простым, доступным языком, понятным даже таким простофилям, как я.

— Да полно кокетничать, — возразил он.

Для Рея ценность разговора подогревалась тем, что Дениза не льстила ему, как некоторые, и не говорила цитатами из его же статей. Кроме того, во многом была с ним не согласна и не стеснялась высказываться без обиняков. Их беседа оказалась столь интересной для обоих, что кофе и бренди так и остались невыпитыми, когда подошедший официант сообщил, что ресторан закрывается.

Рядом с этой девушкой время летело незаметно. Даже когда ее не было рядом, Рей не переставал задумываться над ее высказываниями, пытаясь постичь ее стиль мышления, мысленно спорил с ней и очень, очень скучал. Как только представлялась возможность, он стремился встретиться вновь. Вообще-то ему всегда нравилось встречаться с несколькими женщинами одновременно, но сейчас он с удивлением заметил, что хочет видеть только ее одну. Он приглашал Денизу в театры, в рестораны, на танцы и в один прекрасный день, на закате, пригласил на морскую прогулку.

Женщина по имени Шерри Шеридан практически стерлась из его памяти. Но настал день, когда ему пришлось вспомнить о ее существовании.

Как-то в субботу он позвонил Денизе, чтобы пригласить ее на ланч, но она предложила ему приехать позавтракать к ней, тем более, что соседки не будет: она вместе с вновь обретенным другом сердца уехала на какой-то семинар.

Погода выдалась дождливой и ветреной, как в тот воскресный день, когда они были на катере. Рей наслаждался теплом и домашним уютом и такими милыми сердцу каждого запахами раннего утра — ароматом кофе и жареной корейки. Дениза красиво накрыла на стол, корейка аппетитно подрумянилась, нежные бисквиты таяли во рту, кофе получился в меру крепким и изысканным на вкус. Сплошное удовольствие!

А она… В свободном домашнем брючном костюме из велюра цвета спелого персика, с распущенными волосами и без косметики, она казалась такой свежей, такой полной жизни и трепетной, что Рей не мог отвести от нее глаз.

После завтрака Дениза достала шахматы, подаренные ей Реем, и разложила доску с фигурами прямо на полу перед горящим камином. Надо сказать, за это время она изрядно прибавила в мастерстве, но все же Рей проиграл три партии подряд не из-за этого. Грациозные движения маленьких пальчиков, жемчужные зубки, прикусывающие нижнюю губу, когда девушка раздумывала над очередным ходом, озорной блеск синих глаз… Все это просто сводило его с ума.

Выиграв третью партию, Дениза со смехом опрокинулась навзничь на ковер, и Рей уже не видел ничего, кроме двух нежных полукружий, то вздымавшихся, то опадавших от хохота. В отблесках пламени все ее тело под светящейся персиковой тканью, казалось, само излучает сияние, теплое, живое, как огонь в камине.

— Видел бы ты себя со стороны, — хохотала она, — какое у тебя было лицо, когда я в третий раз объявила тебе мат!

Но Рей уже почти не слышал ее. Вместо ответа он прикоснулся губами к ее смеющемуся рту и тут же почувствовал отклик, горячий и страстный. Желание острой болью пронзило его тело. Он хотел ее, хотел всю, хотел почувствовать себя внутри нее, услышать ее крик в момент самого полного счастья. Но он не хотел торопить события: пусть вожделенный миг станет еще слаще от предшествующего ему ожидания.

Растянувшись рядом с Денизой на ковре, Рей стал целовать ее лицо, шею, медленно повторяя рукой точеные контуры ее изящного тела. Он почувствовал, как девушка скользнула пальцами по его затылку, взъерошила волосы, вся потянулась к нему. Желание переполняло Рея, и ответная жажда казалась такой многообещающей… Он уже едва сдерживался, и Дениза стонала от удовольствия. Ликование разделенного чувства, любви и страсти, казалось, не имеет границ. Оставалось всего лишь мгновение до полного блаженства, но вдруг…

Вдруг она резко оттолкнула его от себя и села.

Рей чувствовал себя ограбленным, преданным… Чудо, до которого было рукой подать, вдруг пропало, обернувшись разочарованием. Но разве она не испытывала всего лишь мгновение назад то же, что и он? Тогда почему?..

Его трясло от гнева и сожаления. Он встал и взглянул ей в лицо. Дениза отшатнулась, закрывая глаза рукой. Черт возьми, она что, решила, что он ее изнасилует?

— Прости, — сказала она. — Не надо, пока не надо.

Во взгляде ее огромных синих глаз читались настороженность и боль. И еще раскаяние.

И вот тогда Рей вспомнил о Шерри Шеридан.

Вспомнил, какой он увидел ее у Трэвиса. Как она двигалась — волнообразно, провоцирующе. Как, глядя на ее полные соблазна движения, загорались похотью глаза мужиков. Как поощрительно она смотрела на них такими же зовущими, многообещающими глазами. И что скрывалось за всем этим? Чистой воды мошенничество.

Но разве не то же самое проделала с ним только что Дениза Белл? Разожгла в нем желание, распалила, а теперь…