— Ой, Влад, она только с виду беленькая и пушистенькая, а работу принимать будет с лупой и белым платочком. Ни одной закавыки не упустит.

Влад и не предполагал, что Валентиныч ничуть не преувеличивает. Лишь упоминание лупы и белого платочка оказалось метафорой — сии принадлежности, в виде тестирующих качество работы приборов, Ира не использовала. Однако в процессе приемки у всех сложилось впечатление, будто Ира миллиметр за миллиметром сканировала весь дом с помощью микроскопа.

Погода стояла пасмурная и очень даже прохладная, но Влад с Валентинычем уже к середине осмотра обливались потом.

— Теперь я понимаю, почему ты всех так гонял, — сказал Влад Валентинычу, когда они, не выдержав, вышли перекурить.

А Иру усталость не брала — она целых пять часов придирчиво изучала стены, полы, потолки, окна, двери, коммуникации…

— Фух… Вроде все в порядке, — сказала она, наконец выйдя во двор и присоединившись к полностью измотанным Владу и Валентинычу. — Может, в море окунемся?

— Неплохо бы, — проговорил едва живым голосом Валентиныч.

— Ир, тебе никто, никогда не говорил, что ты — монстр? — язвительно спросил Влад, когда они втроем спускались к морю.

— Влад! — одернул его Валентиныч.

— Ничего, Валентиныч, ему можно, — усмехнулась Ира. — Так говоришь, называл ли меня кто-нибудь когда-нибудь монстром? Влад, у тебя что, с памятью плохо? А у меня, между прочим, прям перед глазами стоит: за окном чудесный сентябрьский денек, половина 9Д по третьему кругу переписывает самостоятельную по русскому. Припоминаешь?

— Ты слышала?!

— А как же! У меня и со слухом все в порядке.

— Во, блин!!!

— Ладно, ладно! Я же не обиделась! Так что все остальные эпитеты, направленные тогда в мой адрес, цитировать не стану, — Ира, ехидно хихикая, скосила на него глаза.

— Я больше не буду, — пробурчал Влад, потупившись.

Обстановка разрядилась. Валентиныч тоже повеселел.

Вода в море оказалась теплее воздуха, так что на берег выходить совсем не хотелось. Но короткий осенний день угасал, тонко намекая, что нужно ехать домой.

— Ну все, Валентиныч. Сегодня среда, так что в среду через две недели встречаемся здесь и решаем, что делать дальше, договорились?

— Хорошо, Ир. Предварительно созвонимся ведь?

— Конечно.

Валентиныч сел в купленную им не так давно «девятку», а Влад с Ирой в «Ниву», которая теперь уже почти на полных правах принадлежала Владу.

— Да, Ир! — начал Влад, выруливая на трассу. — Когда Валентиныч рассказывал, как ты принимаешь работу, я думал, он изрядно преувеличивает, чтоб ребят напугать, а теперь я понимаю, что он очень сильно преуменьшил. Слушай, ты действительно монстр.

— Может быть и монстр, но ведь я беру на себя ответственность. Валентиныч прекрасно знает, что если не дай бог возникают какие-то проблемы после моей приемки, его это уже никак не касается. Я сама все расхлебываю.

— Это как?

— А ты у него как-нибудь поинтересуйся. Он тебе много чего порасскажет. Видишь ли, Влад, если ты за что-то берешься, нужно уметь нести за это ответственность, то есть делать все так, что бы быть готовым умереть за свое дело.

— Ого! А не громковато ли будет?

— Нет, Влад, не громковато. Нести ответственность непросто и готовность умереть за то, что говоришь, делаешь — это единственный критерий.

— Ир, но если так жить — это же с ума сойти можно!

— А кто сказал, что жить легко?! Если не быть безжалостным по отношению к себе, с тобой будет жестоко обращаться мир.

Утро выдалось обворожительное. Правда, это совершенно не касалось погоды. Все небо затянули тучи, и моросил нудный осенний дождь.

Накануне Ира попросила Влада, чтоб на две недели предоставленного ему отпуска он забыл о ее существовании. С той же просьбой она обратилась и к Женечке. На всякий случай она известила и Генку, чтоб он не паниковал, обнаружив, если ненароком вздумает позвонить, что она вне зоны доступа сотовой связи. О том же она написала по электронке Лешке. На всякий случай о своем отсутствие для всех и вся в этом мире она проинформировала и Татьяну Николаевну.

Работа спорилась. Изображения на мониторе радовали гармоничностью форм, а расчеты — стройностью математических формул. Все свидетельствовало о том, что нащупанный ею путь верен, но… Вдруг все это — лишь мираж? Чем дальше, тем нестерпимее Ире хотелось проверить свои догадки на практике.

Она, объясняя во время выставки суть своих идей, ничуть не сомневалась в них. И сейчас не сомневалась, и все же ей так хотелось увидеть свои находки в реальном действии, воочию убедиться, что она права. Какое-то время она держалась, но терпение все же лопнуло. Конечно, воплотить в материальную жизнь запечатленные в эскизах предметы интерьера она не могла, ведь они имели достаточно сложные формы, и их изготовление предполагалось на сверхточном оборудовании. Но для проверки работы самой идеи особые изыски не требовались. По сути, проверить свою гипотезу, можно было и самой простой табуреткой.