Шрифт:
Освальд вздохнул, сплюнул:
– А как бы вы тогда без меня, а? Кто бы вас предупредил, охламонов? Збыслава? Дядьку Адама? Ядвигу? Тебя, Вацлав, пся крев, и остальных?! Ну не мог я вот так уехать, одну лишь свою шкуру спасая. Покрутил, повертел коня – да и вернулся. Знать, на роду нам с тобой писано драться плечом к плечу.
Молчали все. Даже мутанты с арбалетами почувствовали патетичность момента. Никто не проронил ни звука.
– Негоже нам ссориться из-за баб, друже Вацлав, – так вот я решил, поворачивая коня, – торжественно провозгласил шляхтич. Вспыльчивый, но отходчивый добжиньский пан.
– Ай, Освальдушка, ай, правильно решил, – тут же подбежала к своему рыцарю Ядвига. – Чего ссориться из-за нас, дурех. Я ж все равно тебя одного люблю! А то, что было, – быльем поросло!
Освальд отстранил жену. Протянул руку Бурцеву:
– Вот тебе моя рука, Вацлав. И забудем о ссоре.
– Ну, спасибо, брат, – искренне, с чувством поблагодарил Бурцев. Крепко пожал поляку руку.– За все спасибо. И не держи зла, не серчай ежели что.
– Обнимитесь! – посоветовал Гаврила.
Обнялись, расцеловались троекратно по русскому обычаю. Вот теперь – мир.
И – новый бой. К которому готовиться и времени-то почти нет.
– Когда немцы сюда доберутся, Освальд? – спросил Бурцев.
– Скоро уже. Слышите?…
Затихли, затаили дыхание все. Птицы не пели. Зато где-то далеко, на грани слышимости доносился невнятный гул. Крики, шум моторов, ржание лошадей, даже вроде бы лай собак… Пока еще далеко. Но скоро будет близко.
– К бою!
Этот приказ Бурцев и Вальтер отдали одновременно, в один голос. Бурцев – по-русски. Вальтер – по-немецки.
Глава 36
Решили не прорываться. Слишком опасно переть всей толпой на пули цайткоманды и стрелы тевтонских арбалетчиков. Слишком много будет при таком раскладе неоправданных потерь. Уговорились действовать иначе. Принять бой и лишь создать иллюзию прорыва. Убедить немцев, что добыча ушла из-под носа. Заставить развернуть облавную цепь, а уж потом и самим выскользнуть под шумок.
Теллевцы поделились оружием с новыми союзниками. Досталось всем понемногу. Кому – кинжал, кому – топор, кому меч. Бурангул и дядька Адам разжились луками и парой пухлых колчанов. Грузовик оставили в тылу – под охраной дружины Бурцева. Грузовик, коней и женщин – Аделаиду, Ядвигу, Берту. Вальтер тоже выделил для охраны десяток своих бойцов.
Дружинники дулись, ворчали, рвались в драку. Бурцев объяснил популярно: не на рукопашную сейчас надо делать ставку. В предстоящем бою нужны опытные стрелки. Которые смогли бы, не высовываясь, не подставляясь, внести в ряды противника сумятицу и – при необходимости – прикрыть, поддержать главную ударную силу. Русского воеводу с «MG-42», вынутым из турели «Опеля».
А потому с Бурцевым и арбалетчиками Телля пошли только Бурангул и дядька Адам. Отряд выдвинулся вперед – навстречу приближающейся облаве, так далеко, насколько это было возможно.
– Это будет необычный бой, – честно предупредил новых союзников Бурцев, – будет громко и страшно. Опасно будет.
– Колдовские бомбарды? – понимающе кивнул Телль.
– Да. И если ты и твои люди дрогнете, отступите, побежите – погибнем все.
– На этот счет не беспокойся, Вацлав из рода Бурцев. Каждому из нас довелось пережить такое, после чего и колдовские бомбарды не страшны.
Что ж, возможно. Вечные изгои, которых в каждом городке и селении ждет не приют, а костер, уроды-мутанты, обретшие славу исчадий ада, жертвы непрекращающейся охоты, они, действительно, могли пережить «такое».
– И все-таки… – пробормотал Бурцев. – Вы ведь необстрелянные…
– Это мы-то необстрелянные? – горько усмехнулся Вальтер. Тронул оцарапанный нарост-яблоко на голове. – Ошибаешься, Вацлав, еще как обстрелянные! В нас стреляли из луков и арбалетов из ручных бомбард и крепостных орудий. Нас кололи копьями и рубили мечами. Жгли огнем и травили собаками. И, как видишь, мы выжили.
– Но…
– Нас именуют порождением тьмы, так нам ли бояться немецких колдунов? И хватит об этом. Не оскорбляй нас более такими речами, Вацлав из рода Бурцев. Немцы близко. Пора готовиться к битве.
Они наскоро расставили, разложили, вернее, по укромным местечкам бойцов.
Сам Бурцев с пулеметом занял позицию под корявым дубком с раздваивающимся у самой земли стволом. Толстая рогатина служила удобным упором, позволяла вести огонь по приличному сектору и при этом надежно укрывала пулеметчика. Бурангул и дядька Адам с швейцарскими луками залегли справа и слева. Так – с прикрытыми флангами было как-то спокойнее.
Вальтер Телль, тоже пристроился рядышком. Остальные швейцарцы будто растворились в зарослях – не видать никого. Хорошо умели маскироваться эти лесные братья…