Шрифт:
– Тотеноргел? – переспросил Бурцев.
Орган смерти… Вот, оказывается, каково настоящее имя первого пулемета в истории человечества!
– Еще его называют повозкой войны или риболдой, – кивнул швейцарец. – Страшное оружие.
Да уж… кто бы сомневался.
Главным бомбардиром Бурцев назначил себя. В помощники взял Хабибуллу и Гаврилу Алексича. На всякий случай – вдруг понадобится ворочать тяжелые бомбарды с картечными зарядами. И вдруг самого достанет шальная стрела или пуля.
Остальным дружинникам с арбалетами Бурцев определил места вдоль тракта. За толстыми стволами, в овражках, на деревьях. С таким расчетом, чтоб и врага достать, и самим не попасть под огонь собственной батареи.
Аделаиду и Ядвигу отвели подальше в лес. Несмотря на тоскливый взгляд первой и бурные возражения второй.
– Ну что ж, – вздохнул Бурцев, – вроде готово все.
– Готово-то готово, – нахмурился Телль, – но боюсь я…
– Чего?
– Дым нас может выдать.
– Дым? – Бурцев не сразу и понял, о чем речь. – Какой дым?
– А ты разве костер жечь не собираешься?
– Зачем нам костер?
Теперь удивился швейцарец:
– Огонь всегда под рукой должен быть. Фитиль поджечь, факел или прут железный накалить. Иначе-то как стрелять? Бомбарда – это не арбалет и не лук. Порох подпалить нужно.
– Ах, ты об этом, – улыбнулся Бурцев. – Не беспокойся, Вальтер. У меня есть огонь, который всегда под рукой. И дыма не дает.
– А такое бывает? – недоверчиво спросил Телль.
Бурцев достал из кошеля на поясе трофейную зажигалку. Щелкнул. Над пальцами затрепетал огонек.
– Сгодится, а Вальтер?
Дружинники отпрянули. Кое-кто торопливо перекрестился.
– Опять магия какая-то немецкая? – нахмурился Дмитрий.
– Ага. А чего вы так дергаетесь-то? Привыкнуть пора бы уже.
После танков-то и самолетов от зажигалки шугаться – смешно.
– Все равно, – упрямо мотнул головой швейцарец. – Факелы нужно приготовить. С таким слабеньким огоньком только из одной бомбарды, дай Бог, успеть выстрелить.
– Будут факелы, – пообещал Бурцев.
На пару срубленных веток он плотно – в несколько слоев – намотал рогожу с пороховых мешков, затем сунул ткань в бак «Фамо». После такой пропитки пламя пыхнет от одной искры.
Один факел Бурцев оставил на позиции с бомбардами.
Другой отнес к риболде. Надо будет – смочим бензином еще.
Не пришлось…
На тракте раздался дробный стук копыт. По дороге несся дядька Адам на трофейном тевтонском коне. Прусс был поставлен наблюдать за трактом впереди, и то, что он сейчас во всю прыть скакал прочь со своего поста, означало только одно.
– Едут! – Дядька Адам резко осадил коня. – Едут немцы! Все как Скирв говорил. Большая безлошадная повозка, в ней – колдуны немецкие. А рядом – малые повозки и тевтонские всадники. Всего с полсотни человек будет. А может, и того больше.
Дело предстояло нешуточное. Опасное предстояло дело.
Бурцев кивнул дозорному:
– Езжай за Бурангулом. Коней в лесу оставите. Нам они сейчас ни к чему. А сами – бегом сюда. По пути скажите жмудинам, пусть тоже к бою готовятся.
Дядька Адам, хлестнув лошадь плетью, умчался в тыл.
– Ну, чего стоите? – накинулся на дружинников Бурцев. – Все по местам! Живо! Действуем, как договаривались. Пока «Бешеная Грета» не рявкнет, себя ничем не обнаруживать. А уж когда пальнет…
– Лишь бы погромче… – хмыкнул Дмитрий.
– Да уж не волнуйся – услышишь. Все! Пшли вон!
Через пару секунд никого рядом не было. Еще через десять Бурцев, Хабибулла и Гаврила заняли позицию возле «Греты».
А еще через полминуты с лесной дороги донесся совсем не лесной звук.
Знакомый рокот «цундапповского» двигателя…
Глава 58
Из-за поворота вывернул мотоцикл. С коляской. С пулеметом.
А вот – второй.
Авангард…
Мотоциклы неторопливо катили по прямому участку дороги. Фрицы внимательно смотрели вперед и по сторонам. Бурцев подпускал. Мотоцикл – цель маленькая, верткая. Если придется стрелять по мотоциклистам – не хотелось бы промазать. Размазать хотелось, расплющить. Обоих. Чтоб не зря были все приготовления.
Тем временем на тракте появился третий «Цундапп». И – сразу за ним – четвертый… Еще одна пара. Пулеметы в колясках, казалось, смотрят прямо в лоб Бурцеву. А за мотоциклами ехало кое-что с движком помощнее. Причем отчетливо слышалось уже не только взрыкивание мотора. Бурцев встревожился не на шутку – из-за поворота доносился… Лязг гусениц.