Возле разбитого немецкого БТРа горячо спорили Бурангул с Вальтером. Татарин и швейцарец яростно жестикулировали, указывая то на длинные стрелы, выпущенные из лука, то на арбалетные болты. Между спорщиками стоял Дмитрий, знавший и татарский, и немецкий. Толмачом стоял – переводил. А может, и судьей тоже. Похоже, новгородцу и самому было интересно.

– Об чем спор? – поинтересовался Бурцев.

– Выясняют, что лучше – лук или самострел, – откликнулся Дмитрий.

– Там, где можно разместить десяток лучников, встанут от силы пять арбалетчиков, – доказывал Бурангул.

– Зато у арбалета тетиву не надо все время держать натянутой, – выдвигал свой аргумент Телль, – рука не устанет и в нужный момент не дрогнет.

– Лук в тренированной руке быстрее бьет. Даже самострел Сыма Цзяна ему уступает в скорости.

– Зато арбалет пустит стрелу дальше и сильнее.

– Ну, это еще как посмотреть. Ты не видел настоящего степного лука.

– И не желаю. Мне достаточно арбалета. Известно ли тебе, какие чудеса меткости показывал на состязаниях мой отец?

– А ты знаешь, как мой отец бил птиц влет, да на полном скаку?!

– Ну, хватит, хватит! – Бурцев решил вмешаться.

Этак дело и до дуэли дойдет. К барьеру, блин, выйдут татарин и швейцарец с луком и арбалетом. Или начнут, чего доброго, яблоки друг у дружки с голов сбивать. Расстояние увеличивая. До первого промаха.

– И луки, и арбалеты – вещь хорошая, коли умеешь с ними обращаться. Но сейчас вокруг оружие получше лежит. Так что давайте-ка не языком трепать, а собирать немецкие громометы. Вот сюда прямо все и складывайте, под этой… колдовской колесницей.

Бурцев обошел смятую легкобронированную «колесницу». Осмотрел раскуроченный каменной глыбой передок, заглянул в раздавленную кабину. Эх, не поедет больше машинка. А жаль! «Опель»-то их тоже свое отъездил. Таранная сшибка с конным рыцарем, копье в движке, спущенные колеса… м-да… И тягач «Фамо» выведен из строя чудовищной отдачей «Бешеной Греты». Помяло основательно вездеходик на артпозиции. Даже мотоцикла целого ни одного не осталось.

– Чего кручинишься, воевода? – подошел Гаврила.

– Да так, Алексич. Тачку нам пора менять.

– Тачку? – удивился новгородец. – Какую тачку?

– На повозки обозные с безлошадной колесницы пересаживаться придется.

– А дальше?

– Дальше – к Взгужевеже путь держать будем. Как с самого начала порешили.

– А там? Заклинания творить на развалинах?

– Боюсь, этого сделать нам теперь не дадут. За другим туда поедем. Воеводу немецких колдунов – магистра Томаса Зальцмана, о котором пленник сказывал, – живота лишить надо.

– Что ж, дело нужное, – одобрил новгородец.

Трофейного железа набралось немало. Но все за собой таскать смысла нет. Бурцев отобрал пяток «шмайсеров». Один – для себя, два – для Сыма Цзяна и Ядвиги, которые уже в достаточной мере освоили огнестрельное оружие, и два – про запас. Снял пулемет с коляски «Цундаппа». Нашел несколько ручных гранат. Набрал побольше снаряженных магазинов и пулеметных барабанных коробок. Ленты, ящик патронов.

Для перевозки трофеев выбрали большую и крепкую телегу, где стояли короба с…

– Кто-нибудь знает, что это такое? – спросил Бурцев, разглядывая странные шипастые железяки.

Колючки, блин, какие-то… Похоже на противотанковые ежи в миниатюре, только с заостренными концами. Может, что-то вроде метательных сюрикенов? Или картечь?

– Так известно что. – Дмитрий взял одного «ежика», покрутил перед глазами. – Чеснок это.

– Чеснок? – удивился Бурцев. – Для чего?

– Раскидаешь в траве – и вражеская конница уже не пройдет. Да и пехота ноги пропорет.

Ага, мины, значит, средневековые… Противопехотные и противоконные.

– А на кой этот чеснок во Взгужевежу везти? Подступы к крепости перекрыть?

– Похоже на то, – кивнул Дмитрий.

Похоже… Наверное, минных полей цайткоманде для надежной защиты важных объектов уже не достаточно.

– Ладно, скидывайте ящики, – распорядился Бурцев. – Освобождайте телегу. Хотя нет, погодите. Один короб оставьте.

Если придется уходить от погони – пригодится.

Такой «чесночок» – и всадников остановит, и протекторы пропорет.

По приказу Бурцева взяли еще три телеги с небольшими бомбардами. И – еще одну. С щитами-павезами. Щиты сбросили, а на повозку водрузили риболду-тотеноргел, снятую с легкой двухколесной платформы.