"Свято место не бывает пусто", - вспомнилась Каллинику венедская поговорка.

* * *

Росы и вайнахи ехали долиной Ассы. Впереди показались боевые башни селения Амга. Выпивший с утра Андак принялся наставлять Доброслава: что следует делать настоящему мужчине с пленными хевсурскими красавицами.

– - Хор-алдар велел хевсуров не обижать, - возразил царевич.

– - Так это, если они за оружие не возьмутся. Гляди!

Перед входом в селение ущелье перегораживала засека из срубленных деревьев и колючих кустов. На ней стояли хмурые молчаливые горцы в кольчугах и шлемах, с мечами, акинаками и круглыми щитами в руках. Ветер колыхал седые бороды испытанных бойцов.

– Видишь? Здесь одни старики и безусые юнцы. Лучшие воины все у Врат Аланов. Этих мы побьем без труда, селение сожжем, погуляем хорошенько...

– - Нет, дядя Андак. За них будет мстить все племя. Договорись со старейшинами о мире. Так сделал бы мой отец.

– - А я поступлю так, как сделал бы мой тесть, Сауасп Черноконный. Кто мне помешает, а?

– - Тогда я, дядя, буду защищать селение вместе с хевсурами, - тихо, но твердо сказал Доброслав.

Робкий, мирный, почтительный к старшим Доброслав! Такого Андак не ожидал. Еще и царские дружинники глядели на князя с явным неодобрением. Один из них сказал:

– - Делай, князь, как велел Хор-алдар, как у Солнце-Царя заведено.

– - Над нами, сынами гор, нет ни князей, ни царей!
– крикнул кто-то из вайнахов.

– - А Солнце над вами есть? Или мы уже в преисподнюю заехали?
– возвысил голос царевич.

С засеки раздался зычный голос:

– - Вайнахи, волчье племя, кого вы привели в горы? А вы, степные волки, знайте: здесь с вами будет воевать каждое дерево, каждая скала, пока вся ваша волчья стая не сгинет!

Могучий старик с седой бородой во всю грудь стоял, положив руки на рукояти меча и акинака и гордо, но спокойно смотрел на пришельцев. Хевсуры тоже не имели ни царей, ни князей. Старейшина здесь был и главным жрецом, и воеводой. В молодые годы старейшина Амги побывал в сарматской дружине и знал: долго воевать в горах степняки не любят.

Воины трех племен стояли, сжимая оружие, и все зависело от того, кто и на кого поднимет его первым. И тут вдруг с небес слетела большая орлица. Опустилась между росами и хевсурами и обернулась Лютицей. Волхвиня бросила наземь платок и обратилась к росам по-венедски:

– - Что еще, мужики, между вами бросить? Гребень, чтобы лес вырос? Или полотенце, чтобы река поперек ущелья потекла?

– - Будет еще всякая птица становиться между воинами... Кыш!
– рявкнул хмельной Андак.

– - Птицы тебе мало? Я могу и львицей встать. Лютицей!
– в голосе волхвини слышалась затаенная ярость грозой хищницы.

– - Платок женщины может остановить мужчин, даже начавших бой. Таков наш обычай, - сказал один из вайнахов.

Лютица громко заговорила по-сарматски:

– - Воины гор и степи! Вам что, не с кем сражаться? Ваш враг - римляне. Это их колдун хотел освободить и привести с Эльбруса Скованного, а с ним - целую орду дэвов, вайюгов и вишапов. Тех, кому враги - мы все, люди! Но Ардагаст, царь росов, разбил эту свору. Теперь он идет к верховьям Алонта, и ни одно племя не отказалось идти за ним. В руке его - чаша Солнца, а в ней - Огненная Правда. С ним вы или с теми, кто ссорит вас, чтобы потом всех сделать рабами?

Среди хевсуров не один старейшина понимал по-сарматски. На засеке зашумели, заспорили. Наконец глава селения произнес рассудительно и миролюбиво:

– - Эй, соседи! Зачем вы пришли? За нашими баранами? Пойдем лучше вместе на римлян. У них полно золотых и серебряных монет. А не хватит на нас всех - заставим расщедриться Картама с Бартомом. Я-то их знаю!

– - А как остальные хевсуры?
– спросил Андак.

– - Мое слово среди них не последнее! Идите же в селение. Если вы нам не враги, значит - гости!

Вайнахи переглянулись и дружно закивали головами. С хевсурами они испокон веков то воевали, то пировали, то похищали скот и женщин друг у друга - все, как водится между соседями. И если рядом есть общий враг и богатая добыча, зачем же ссориться? Облегченно вздохнул и Андак. Князь был не так воинственен, как его покойная супруга, и всегда рад вместо битвы попасть на пир. Вскоре гости и хозяева уже дружно растаскивали засеку.

Валерий Рубрий проснулся еще до рассвета. Снаружи было тихо. Даже в крепости не шумели: видно, почитатели богини за ночь утомились. Тихо... и тревожно. Там, на севере, стояла не просто сарматская орда, нанятая армянами. Легат словно чувствовал, как беззвучно, но грозно бьется в стену из окованных железом бревен могучий, загадочный океан по имени Великая Скифия. Не выдержит стена, дрогнут щиты легионеров - и хлынет потоп, сметая великие империи. Этих скифов не смогли покорить ни Дарий, ни Александр. Вздор! Варвары не могут быть непобедимы. Еще пара дней, и они перегрызутся, и сами уйдут назад в степи. Ардагаст наверняка погиб на Эльбрусе, и теперь про него слагают мифы: мол, еще вернется и всех победит. А если и впрямь вернется? Индийцы и персы верят в приход с севера красного всадника, солнечного владыки страны справедливости...

Тревожные размышления прервал голос часового-преторианца:

– - Легат, к тебе центурион Юлий Максим со срочным донесением.

Рубрий едва узнал центуриона, заросшего и оборванного, со свежими шрамами на лице.

– - Наконец-то! Что с Валентом? С росами?
– спросил легат.

– - Некромант не выстоял против скифских колдунов и своего же ублюдка. Теперь лежит на дне пропасти под лавиной. А царек росов идет, поднимая племя за племенем. Сваны, рачинцы, двалы, мохевцы [71] ... Он уже в Трусовском ущелье, в верховьях Алонта, и не сегодня - завтра выйдет к нам в тыл.