Частыми были вечеринки, ужины и приемы. Вот когда Джеки проявляла свой талант гостеприимной хозяйки. Не забывала, естественно, и о детях — Каролине и маленьком Джоне. (До того как они родились, у нее был выкидыш, а сын Патрик умер, не прожив и несколько часов. Да и Каролина и Джон появились на свет с помощью кесарева сечения.) У них было все, чего могут желать дети: пони Макарони, любимые ими хомячки Мерибел и Блюбел, котенок Том, канарейка Робине и белый щенок Пушкин — подарок Никиты Хрущева.

Когда в октябре 1962 года разразился Карибский кризис и президент выступил по телевидению о том, что Советский Союз размещает на Кубе ракетные установки, Джеки устроила в Белом доме ужин, чтобы отвлечь мужа от его проблем. Первая леди пригласила гостей послушать концерт фортепьянной музыки. Так она понимала свою роль жены президента. Но оценил ли он ее усилия?

После того как переоборудование и ремонт в Белом доме были завершены, Джеки словно лишилась работы, затосковала. Почему бы ей не побывать, скажем, в Индии или Пакистане, не посетить такую экзотическую страну, как Камбоджа? И она отправилась туда вместе с сестрой, парикмахером, пресс-секретарем, своим любимым агентом секретной службы, то есть телохранителем Клинтом Хиллом, двадцатью четырьмя охранниками и шестьюдесятью четырьмя чемоданами.

Омрачали жизнь Джеки лишь бесконечные любовные авантюры Джека. Но она тогда действительно его любила и пыталась прощать его похождения. До нее доходили слухи о том, что он путался с секретаршами и стюардессами, случалось, не брезговал даже коридорными в отелях, продавщицами, лифтершами и горничными, не говоря о голливудских звездах и светских дамах. Но она до поры относила это на счет сплетен и злоязычия. Со временем убедилась, однако, в разнузданности и ненасытной его похоти, побуждавшей к разврату. Как она должна была относиться к этому?

Притворялась, что ничего не замечает, старалась избегать разговоров на эту тему и уж тем более о дамах, с которыми имел дело Джек. Неведение, ей казалось, избавляло ее от необходимости обсуждать с мужем его поведение. Невольно, однако, все более отдалялась от него, замыкалась в себе, спасалась уединением. Однажды во время прогулки на яхте, приуроченной ко дню рождения Джека, у него начались боли в пояснице. Джеки спросила доктора, нельзя ли сделать мужу какой-нибудь укол, так чтобы спина у него в тот вечер не болела. Можно, ответил врач, но тогда президент ничего не будет чувствовать в нижней части своего тела. Кеннеди наотрез отказался: «Мы не можем себе такого позволить, не так ли, Джеки?» В тот вечер он веселился и флиртовал вовсю, а кое с кем успел и уединиться в каюте… Джеки сделала вид, что ничего не заметила, и как ни в чем не бывало развлекала гостей. Но чего ей это стоило…

Похоже, она начала понимать, что сделала ошибку, выйдя замуж за Джека. И то ли призналась в этом одной из подруг, а та разболтала, то ли журналисты что-то пронюхали, но как бы ни было, поползли слухи, будто супруги Кеннеди находятся на грани разрыва. Появились даже сообщения в газетах о том, что они больше не живут вместе и Джеки собирается подать на развод, что будто бы Кеннеди-старший заключил с невесткой сделку, заплатив миллион долларов за то, чтобы она осталась с его сыном и тем самым не навредила его политической карьере.

Так они и жили вплоть до того момента, когда Кеннеди решил отправиться в Техас в надежде завоевать там поддержку на выборах 1964 года. До этого Штат Одинокой Звезды, как называли Техас, не являлся опорой президента. Друзья отговаривали его от поездки, но он настоял. Вместе с ним поехала и Джеки. Она словно предчувствовала недоброе и говорила друзьям, что боится этого путешествия. До этого она совершила, как хозяйка Белого дома, тринадцать поездок за границу, но ни разу не ездила по стране.

Посетив техасские города Сан-Антонио, Хьюстон, президент с супругой прибыли в Даллас. Повсюду их прекрасно принимали — цветы, плакаты, приветствия типа: «Рады вас видеть, мистер президент и миссис первая леди» или такое: «Джеки, приезжайте в Техас покататься на водных лыжах». Ликующие толпы махали флажками на пути следования президентского кортежа. Так было и 22 ноября 1963 года.

Вереница машин, в одной из которых находилась президентская чета, выехала на далласскую Оуак-стрит, запруженную народом, затем, свернув с Мэйн-стрит, направилась дальше, как вдруг раздался трескучий хлопок, затем еще два. Вот как рассказывают разные источники, что произошло дальше.

«Боже мой, в меня попала пуля», — едва выговорил президент, прижимая руку к груди. Жаклин повернулась к мужу и увидела, что вся его голова в крови. «Господи, они убили Джека! — вскричала она. — Они убили моего мужа! Джек! Джек!»

Обхватив его голову, лежащую у нее на коленях, и пытаясь удержать вываливающийся мозг, она кричала: «Он мертв… они убили его… о, Джек, о, Джек, я люблю тебя».

Потом она неподвижно сидела около операционной и курила одну сигарету за другой. Время от времени порывалась войти в операционную. Одежда ее была залита кровью, глаза блуждали, она что-то время от времени шептала… Наконец громко произнесла: «Я хочу быть рядом с ним, когда он будет умирать». Когда ее допустили к уже скончавшемуся президенту, она упала на пол и стала на колени в луже крови возле мужа. Поднявшись, поцеловала его в губы и попрощалась с ним.