— Чертовщина! — сказал Джо. — Я сообщу Глену Ранкитеру об этой ситуации. Я попрошу, чтобы он вообще убрал этого Жори из моратория.

— На это у Глена не хватит возможностей.

— Но ведь Шенгейт фон Фогельсанг…

— Родственники Жори выплачивают ему ежегодно немалую сумму, чтобы он держал его вместе с остальными и чтобы выдумывал веские причины, почему надо именно так поступать. А кроме того, в каждом моратории имеется свой Жори. Такая война ведется везде, где только находятся полуживые. Это закон, правило нашего существования. — Она погрузилась в молчание. В первый раз на ее лице появился гнев. Выражение тягостного напряжения, которое пробивалось через излучаемое ею спокойствие. — С этим надо воевать здесь, с этой стороны стекла, — продолжала она. — Это должны делать те, кто сам находится в состоянии полужизни, на ком паразитирует Жори. После моего рождения вы будете руководить действиями остальных. Справитесь? Это будет нелегко — Жори постоянно будет подрывать ваши силы, взваливать на вас бремя, которое вы будете ощущать, как… — она заколебалась, — как приближение смерти. Да, так и будет на самом деле. Поскольку в состоянии полужизни мы постоянно таем, а Жори лишь ускоряет этот процесс. Усталость и холод придут в любом случае, разве что не так быстро.

«Я буду всегда помнить, что он сделал с Вендой, — думал Джо. — И это заставит меня действовать. Этого будет вполне достаточно».

— Аптека, мадам, — сообщил таксист. Старый «Додж» свернул к тротуару и остановился.

— Я с вами не пойду, — сказала Элла, когда Джо выбрался наружу. — До свидания. Благодарю за вашу верность Глену. И за то, что вы будете делать для него в дальнейшем. — Наклонившись, она поцеловала его в щеку. Ему показалось, что губы ее полны жизни и что часть этой жизни передалась ему — он ощутил себя несколько сильнее. — Удачи вам в этой войне.

Она откинулась на сиденье и уселась в позе полного спокойствия, держа сумочку на коленях.

Джо захлопнул дверцу и немного постоял на месте. Затем он преодолел тротуар и вошел в аптеку. За его спиной «Додж» заурчал и тронулся с места. Джо слышал, как машина уехала, но не обернулся.

В уютном освещенном помещении аптеки он увидел лысого продавца в форменной одежде, состоящей из темной рубашки, галстука-бабочки и тщательно выглаженных брюк из искусственной парчи. Продавец направился в его сторону.

— К сожалению, мы уже закрылись, — сказал продавец. — Я как раз шел запереть дверь.

— Но я уже вошел, — сказал Джо. — И вы должны обслужить меня. — Он показал аптекарю полученный от Эллы документ. Поглядывая через очки без оправы, фармацевт с трудом разобрал готический текст.

— Так вы намерены обслужить меня? — спросил еще раз Джо.

— «Убик», — произнес аптекарь. — Кажется, я продал весь запас. Сейчас проверю.

Он пошел в глубь помещения.

— Жори, — сказал Джо.

— Вы что-то сказали, сэр? — спросил аптекарь, повернув голову.

— Ты — Жори, — заявил Джо. — Теперь-то я умею это определять. — «Я учусь узнавать его с каждой встречей», — подумал он. — Ты создал эту аптеку, — сказал Джо, — и все, что в ней находится, за исключением аэрозоля «Убик». Он не подчиняется твоей власти — он идет от Эллы, а не от тебя.

Заставив себя двигаться, он шаг за шагом подошел к шкафу с запасами медикаментов. Внимательно рассматривая все полки по очереди, он попытался найти флаконы с «Убиком». Свет в аптеке ослаб, и античные элементы интерьера сделались почти неразличимыми.

— Я вызвал регресс всего «Убика», который здесь находился, — сообщил продавец высоким голосом Жори. — Это снова всего лишь бальзам для нервов и печени. Для тебя он уже бесполезен.

— Я пойду в другую аптеку, где он есть на складе. — Джо оперся о прилавок и медленно втягивал в себя воздух, ощущая сильную боль.

— Она окажется уже закрытой, — сказал Жори из тела лысеющего аптекаря.

— Приду утром, — сказал Чип. — До завтрашнего утра я дотяну.

— Нет, не выдержишь. А впрочем, и в другой аптеке «Убик» окажется превращенным в бальзам.

— В другом городе… — начал Джо.

— Куда бы ты ни направился, «Убик» везде будет превращаться в предшествующую форму. Он вновь будет порошком, эликсиром или мазью. Ты никогда не получишь баллона с аэрозолем, Джо Чип. — Жори, скрывшийся под оболочкой лысого аптекаря, усмехнулся, демонстрируя искусственную челюсть.

— Я могу… — Джо замолчал, чтобы собраться с силами и собственным теплом отогреть замерзающее тело, — перенестись в современное время, в 1992 год.

— В самом деле, мистер Чип? — продавец вручил ему картонную коробку. — Взгляните, пожалуйста…

— Я знаю, что там, — сказал Джо. Он сконцентрировал свое внимание на голубоватой этикетке бальзама от нервов и печени.

«Переместись в более поздний этап развития», — мысленно приказал он ей, пытаясь мысленно перелить в бутылку всю свою оставшуюся энергию. Этикетка не менялась.

«Мы находимся в реальном мире», — говорил ей Джо.

— Баллон с распылителем, — сказал он вслух, чтобы хоть немного передохнуть.

— Это не баллон с распылителем, — возразил продавец. Расхаживая по аптеке, он гасил свет. Потом надавил клавишу механического кассового аппарата — и ящик с грохотом открылся. Аптекарь привычно переложил банкноты и мелочь в металлическую, запираемую на ключ коробку.