Он чувствовал себя неловко.

Кому же еще позвонить? В Токкоку уже позвонили, так же как и в портовую военную полицию. Второй раз звонить туда нельзя. Позвонить непосредственно в Берлин рейхсканцлеру Геббельсу? Или на военный аэродром с просьбой о высылке вертолетного десанта?

— Я позвоню шефу СД герру Краусу фон Мееру, — решил он вслух, — и начну горько жаловаться, а потом бранить его всемерно и шумно.

Он набрал телефон, официально зарегистрированный в телефонной книге как телефон охраны военных отправлений аэровокзала Люфтганзы. Услышав ответный сигнал незанятого телефона, он сказал:

— Попробую подпустить истерики.

— Желаю удачи, — сказал генерал Тадеки.

Он улыбнулся.

— Кто это? — послышался голос с явно выраженным немецким акцентом. — Поживее.

Мистер Тагоми закричал изо всех сил:

— Я приказываю арестовать и отдать под суд вашу банду дегенератов, этих обезумевших светловолосых бестий— головорезов, не поддающихся никакому описанию! Вы меня знаете, Фринк? Это Тагоми, советник Имперского правительства. Даю вам пять секунд, или я наплюю на все законы и велю морским пехотинцам забросать ваших людей фосфорными бомбами. Какой позор для цивилизации!

На другом конце провода стали что-то бессвязно лепетать. Мистер Тагоми подмигнул мистеру Бейнесу.

— Мы ничего не знаем.

Голос был как у студента, провалившегося на экзамене.

— Лжец! — загремел мистер Тагоми. — Значит, у нас нет выбора.

Он швырнул трубку.

— Несомненно, это просто жест, — сказал он, обращаясь к Бейнесу и Тадеки. — Но в любом случае вреда от этого не будет. Всегда есть какая-то возможность вызвать нервозность даже у СД.

Генерал Тадеки начал что-то говорить по телефону, но в этот момент раздался чудовищный удар в дверь кабинета. Тадеки замолчал. В ту же секунду дверь распахнулась.

Два дюжих белокурых молодчика, оба вооруженные пистолетами с глушителями, бросились к мистеру Бейнесу.

— Это он, — сказал один из них.

Мистер Тагоми, упершись в стол, направил на них свой допотопный кольт сорок четвертого калибра, предмет вожделений многих коллекционеров, и нажал на спуск. Один из эсэсовцев упал на пол, другой мгновенно повернул свой пистолет в сторону мистера Тагоми и выстрелил в ответ. Мистер Тагоми не услышал выстрела, только увидел тонкий дымок из глушителя и услышал свист пролетевшей рядом пули. С затмевавшей все рекорды скоростью он оттягивал курок своего револьвера однократного действия и стрелял снова и снова.

Эсэсовцу разворотило челюсть. Куски кости, частицы плоти, осколки зубов разлетелись в разные стороны. Мистер Тагоми понял, что попал в рот. Ужасно уязвимое место, особенно если пуля на взлете.

В глазах лишившегося челюсти эсэсовца все еще теплилась какая-то искорка жизни. «Он все еще воспринимает меня», — подумал мистер Тагоми. Затем глаза эсэсовца потускнели, и он рухнул на пол, выпустив из рук пистолет и издавая нечеловеческие захлебывающиеся звуки.

— Меня тошнит, — сказал мистер Тагоми.

Больше никто не появлялся в открытой двери.

— По-видимому, все кончено, — сказал генерал Тадеки, немного обождав.

Мистер Тагоми, занятый утомительной трехминутной операцией по перезарядке, приостановился и нажал кнопку интеркома.

— Вызовите «скорую помощь», — распорядился он. — Здесь тяжело раненный бандит.

Ответа не было, только ровное гудение.

Наклонившись, мистер Бейнес подобрал оба принадлежавших немцам пистолета.

Один из них он протянул генералу, а другой оставил себе.

— Теперь мы и вовсе задавим их, — сказал мистер Тагоми.

Он снова уселся за стол, как и прежде, с кольтом сорок четвертого калибра в руке.

Теперь в кабинете весьма внушительно вооруженный триумвират.

Из приемника послышался голос:

— Немецкие бандиты, сдавайтесь!

— О них уже позаботились, — отозвался мистер Тагоми — Они валяются мертвыми и умирающими. Входите и Удостоверьтесь.

Робко появилась группа служащих «Ниппон Таймс Билдинг». У некоторых в руках было оружие против нарушителей: топоры, ружья, гранаты со слезоточивым газом.

— Весьма благопристойный повод, — сказал мистер Тагоми, — чтобы правительство ТША в Сакраменто могло без колебаний объявить войну Рейху.

Он оттянул затвор своего револьвера.

— И все же с этим покончено.

— Они будут отрицать свою причастность, — сказал мистер Бейнес. — Стандартная, отработанная техника, применявшаяся бессчетное число раз.

Он положил оснащенный глушителем пистолет на стол мистера Тагоми.

— Сделано в Японии.

Он вовсе не шутил. Это было правдой: великолепный японский спортивный пистолет.