Шрифт:
— Гарри! — воскликнул Фиглер. — Позволь мне присмотреть за деньгами до завтра.
— Черт побери, Джо, я и сам могу о себе позаботиться… Слушай, Хелен, расскажи мне о себе все-все. Ты ведь в этом заведении недавно, верно?
— Да, совсем недавно.
— И всю жизнь прожила в Лондоне?
— Нет, вообще-то я жила в Сассексе. [23]
— С родителями, наверно?
— Нет, у меня только сестра.
— Вот как? Ну, ну, ну! Давай-давай, пей, чего ты? А тебе хватит, Душитель. Но вот что я сейчас сделаю: я куплю тебе большую толстую сигару… Эй, приятель!
23
Графство на юго-востоке Англии.
— Да, сэр? — отозвался Адам.
— Сигары.
— Коробку?
— Нет, одну для будущего чемпиона мира в тяжелом весе. Тебе тоже, Джо?
— Нет. Слушай, Гарри, не сходи с ума. Ради всего святого, оставь хоть немного…
— Расслабься, Джо, обойдемся без сцен. У меня будет столько денег, сколько я захочу, — проговорил Фабиан, понизив голос. — Эй, милашка, дай-ка нам сигару.
Разносчица была готова целовать Фабиану руки.
— О да, сэр! Сигары, сэр. «Корона-Корона» или «Боливар»? Или «Ромео и Джульетта»?
— Клянусь Богом, это неплохая идея для песни! «Ромео и Джульетта… А-а-а…» — пропел Фабиан на мотив «Сеньоры, сеньориты». — Или вот, слушай: «Корона, корона, мне без тебя так плохо, вернись ко мне, вернись!..»
— Чудесно, — воскликнула Хелен.
— Ну, милашка, дай Чемпиону-тяжеловесу самую большую сигару в этом заведении.
— Да, сэр.
— И это… Приятель! Принеси-ка нам выпить чего-нибудь стоящего. Эта дрянь была отвратительна. Принеси бутылку виски.
— Да, сэр.
— Но, Гарри, послушай…
— Ай, да отвяжись ты, старый скупердяй. Я что, прошу тебя платить? Мы должны хоть немного повеселиться, прежде чем приняться за дело. Верно?
— А когда мы закончим веселиться, деньги-то у нас на дело останутся?
— Говорю тебе, Джо, я могу раздобыть денег в любой момент, хоть тысячу, если пожелаю… Ну-ка, Хелен, давай потанцуем.
Он поднялся, слегка пошатываясь, и, держа Хелен за руку, отправился танцевать. Фиглер мрачно наблюдал за ними, пока они не вернулись.
— Бог мой, вот это я понимаю! — воскликнул Фабиан. — У тебя шикарное чувство ритма! Да ты имеешь все шансы стать звездой! Все, как говорится, при тебе! Слушай…
— Гарри, — настойчиво проговорил Фиглер, — отдай мне деньги, Гарри.
— Тридцать пять шиллингов, пожалуйста, — сказал Адам, ставя на стол бутылку виски. — Содовую?
— Разумеется содовую.
— Это будет еще пять шиллингов.
— Ты не против, если я выпью имбирного эля? — спросила Хелен.
— Ты что, шутишь?! Все мое — твое!
— Два фунта три шиллинга за все, сэр, — сказал Адам, открывая бутылку.
Фабиан дал ему три фунта и пригоршню серебра.
— Гарри! Последний раз спрашиваю — ты отдашь мне деньги до завтра или нет?
— Да ладно, не сходи с ума!
— Ну смотри… — зловеще протянул Фиглер.
— «Отдай мне деньги!» Ха! Принеси еще выпить. Принеси всем ребятам выпить. Давай, приятель, принеси всем ребятам по стаканчику!
Виски в бутылке значительно поубавилось.
— Бог мой, повернется ли у кого-нибудь язык сказать, что я жадный? Только не я, черт побери! «Транжира Фабиан» — вот как меня прозвали в Штатах. Может, однажды я туда вернусь… Слушай, вот тебе идея для песни: «О, однажды я… однажды я вернусь туда…»
Ви гладила Душителя по руке.
— Слушай, Чарли: тук-тук!
— Чего?
— Тук-тук!
— И что?
— Слушай. Я говорю: «Тук-тук», а ты отвечаешь: «Кто там?» — а потом я говорю… Ну, например: «Смит», а ты говоришь: «Какой Смит?» Понял?.. Тук-тук!
— Кто там?
— Гости.
— Какие гости?
— Гости, пришли глодать твои кости.
— Кто пришел глодать мои кости?
— О Господи! Это шутка, ты что, не понял? Гости — кости. Ясно?
— Ну да. А что дальше?
— О Боже… Слушай, дорогуша, ты обязан платить мне за мое время.
— Какое время?
— Время, которое я провожу, сидя здесь с тобой.
— Почему это?
— Ну… Я ведь должна платить за квартиру, так?
— И что?
— Именно поэтому ты обязан платить мне. Я на это живу, ясно?
— Не буду я тебе платить.
— Но мне нужно на что-то жить, понимаешь?
— А зачем?
Ви и сама не знала зачем. Опустошив стакан, она заглянула в него с несчастным видом. Зал был почти полон, но все мужчины пришли со своими дамами, и большая часть девушек осталась не у дел. Теперь они сидели понурившись за своими столиками. Оркестр гремел. Носсеросс вскочил на платформу и закричал: