— Ты меня любишь, Акривица дорогая? — спросил он.

А она, глядя на него своими косыми глазами:

— Ты еще спрашиваешь, свет очей моих!

Всю ночь Януля не мог уснуть: радовался, что Акривица за ум взялась. Вот сейчас, братец ты мой, жизнь пойдет! Под утро, только он задремал, жена снова сжала его в объятиях и сказала:

— Януликэ милый, у меня к тебе просьба… Только… ты мне уж не откажи.

— Разве я когда тебе в чем отказывал, душенька моя?

— Вот что… Отец хотел бы выдать замуж моих сестренок, чтобы старыми девами не остались. Бабы наши слободские — язычок-то у них знаешь какой — стали уж их называть «кобылами Кэнуцэ». Но он не может дать за ними приличного приданого. Не будь он таким честным и щедрым, имел бы сейчас состояние… Много денег ему должны знатные господа, но что толку, он их пока получить не может. Но когда он умрет, ты будешь, само собой разумеется, его первым наследником и тогда, как купец, приберешь этих господ к рукам и получишь с них долги… Так вот… мне кажется, что нам сейчас надо помочь ему. Дадим девушкам на приданое хоть самую малость. Ведь кто теперь выходит замуж без приданого, по любви? Только мне посчастливилось — тебя встретила, красивого, богатого, обходительного, и ты меня полюбил!

И ну его обнимать и целовать.

— Ладно, крошка, дадим им… По скольку им дать?

— Ах! да разве я знаю?.. Да по тысяче, по две золотых.

— С радостью, душенька!.. Напомни мне завтра. Сходим к Хаджи и отсчитаем ему денежки… А сейчас, дорогая, давай спать.

Но она его снова обнимает и говорит:

— … Да вот еще что… Мои братья… Не годится сидеть им без дела. Я подумала, хорошо бы тебе их снабдить капитальцем, пусть тоже займутся какой-нибудь торговлей, а то вот какие верзилы вымахали, а все сидят на шее у старика!.. Правильно я говорю?

— Милая моя, ты же знаешь, что я всегда согласен с тобой. Напомни мне завтра утром. А теперь давай на боковую.

— Поцелуй меня еще разок, Януликэ, утеха жизни моей!

Он поцеловал ее, и они заснули, как младенцы после купания.

На второй день все и наладили: сестренкам выдали приданое, братьев пристроили к делу. Через несколько дней, получив наставление по торговым делам от старшего зятя, человека опытного, братья захватили с собой полную мошну и отправились за товарами: один из Галаца на восток — в Смирну на корабле, а другой через Брашов на запад— в Лейпциг, в крытой повозке, как в те времена ездили купцы.

Кир Януля не находил себе места от счастья… Днем и ночью одни кутежи с изысканными блюдами и деликатесами; выпивка, веселье, гости, музыканты. Все, чего желала Акривица, все исполнялось. Потребовала бы она поставить на стол башню Колця, Януля поставил бы.

День шел за днем; кир Януля все запускал и запускал руку в сундук с деньгами, все брал и брал оттуда, а обратно не клал ничего. И вот однажды он нащупал дно. До сих пор ему недосуг было считать, что находилось в сундуке. Теперь ему пришло в голову этим делом заняться; но на подсчеты понадобилось весьма мало времени: оставалось немногим больше трехсот лир — только и хватило бы на еду да на мелкие расходы недели на две, на три… Но кир Януля, человек твердый, подумал: «Ну и что ж?.. Пугаться нечего!.. Не сегодня-завтра вернутся ребята с товарами. Начнем торговать, приложим все старания, и если счастье нам хоть чуть улыбнется, снова наполним сундук… А пока будь покоен! Кредит у нас есть!»

Стал он занимать деньги. Бегали маклеры высунув язык, доставали деньги любой ценой. Сам он раньше брал немалые проценты, а теперь приходилось платить ростовщикам еще большие. Сначала этого не замечали, но через некоторое время все узнали, что дела кира Янули сильно пошатнулись. А в городе как раз тогда был большой застой в делах, и вот ему начали отказывать в кредите. Даже под ростовщический процент свыше ста на сто он с трудом получал ссуды, и то не крупные суммы, а так, по мелочам. Все надежды возлагал сейчас кир Януля на молодых людей и не мог понять, почему они не возвращаются, — ведь купцы, уехавшие в то же самое время, что и они, и даже позже, вернулись уже с товарами, каждый в положенный срок.

Оказалось, что братья опаздывали не без причины… Когда кир Януля уже было потерял терпенье, вдруг одна за другой посыпались плохие новости… У старшего шурина по дороге из Смирны затонул груженый корабль, который он, по неопытности, забыл застраховать. Другому, помоложе, выпало на ярмарке в Лейпциге другое «счастье»: связался с греками, которыми всегда кишат большие ярмарки, весь день шатался с ними по немецким пивным, а вечером они отправились в кофейню одного их соотечественника, на улочке за городской управой, сыграть в картишки. Начали с вечера, а к утру остался он нищим, не на что было парню домой вернуться.

Как только слухи об этом дошли до кредиторов кира Янули, они испугались, что он обанкротится, и собрались в кофейне постоялого двора «Липовый цвет». Стали они совещаться, как быть дальше, как держать его днем и ночью под неусыпным надзором, — не сбежал бы он до истечения срока платежей, как поступают обычно банкроты.

А кир Януля, почувствовав, что разорен, пришел в ужас… Как ему дальше жить в бедности, бесчестии и позоре?.. Посадят его сперва в тюрьму, а когда выпустят, придется просить подаяние у тех, кого он закармливал и задаривал!.. Это еще куда ни шло!.. Но как быть с дочерью Хаджи Кэнуцэ?..