Траханаке следит за ораторским каскадом Фарфуриди, рукой отбивая такт. Аплодисменты в глубине зала в рядах сторонников Брынзовенеску; смех и шиканье в группе Кацавенку. Колокольчик Траханаке еле слышен. После того как шум немного утихает, Фарфуриди продолжает с жаром.

Разрешите! Я сейчас кончу! Два слова!

Зал смолкает.

Так вот мое мнение. Или — или, одно из двух: либо пересмотреть конституцию — согласен! Но тогда ничего не менять! Или же не пересматривать — согласен! Но тогда изменить кое-где в… основных пунктах… От этой дилеммы вы не можете уйти… Я кончил!

Аплодисменты в глубине зала, шиканье в первых рядах. Фарфуриди спускается с трибуны, на ходу вытирая пот с лица, и отходит в глубь сцены. Брынзовенеску и другие избиратели жмут ему руку. Многие встают с мест. Кацавенку идет к центру зала и начинает тихо переговариваться со своими сторонниками, усиленно жестикулируя. В другой группе, в глубине зала, Фарфуриди и Брынзовенеску также усиленно жестикулируют. Пристандавыходит из кабинета примаря с таинственным видом, проходит в дверцы барьера за трибуной и тянет за рукав Траханаке, звонящего в колокольчик.

Те жеи Пристанда.

Траханаке( перестает звонить, поворачивается).А? Что такое?

Пристанда( таинственным шепотом, торопливо).Господин Захария! Господин Фэникэ и госпожа Зоя!..

Траханаке. Ну? Что?

Пристанда. Они там, в кабинете… они пришли другим ходом и ждут вас… Пожалуйста, поскорее туда…

Траханаке( тоже переходя на таинственный шепот).Не могу оставить собрание… Пусть имеют чуточку терпения.

Пристанда. Обязательно надо, немедленно!

Траханаке( звонит в колокольчик и встает).Уважаемое и почтенное собрание! После столь серьезной речи, произнесенной нашим уважаемым адвокатом, господином Фарфуриди, я предлагаю сделать перерыв на пять минут.

Голоса. Да! Да! Перерыв!

Кацавенку со своей группой, Фарфуриди и Брынзовенеску со своими сторонниками смешиваются в одну толпу. Траханаке сошел с трибуны, открыл дверцы барьера, прошел вместе с Пристандой в огороженную левую сторону зала и постучал в дверь с табличкой «Кабинет примаря». Дверь открывается, Траханаке и Пристанда исчезают за дверью, которая захлопывается за ними.

Те же, без Траханаке и Пристанды.

Кацавенку(к своей группе).Ну, как его пошлешь в парламент? Не спорю, у него есть свои идеи, свои мнения, а я уважаю идеи, лишь бы они были искренни; а он искренен, ничего не скажешь, — будем уважать всякое мнение!.. Но явиться сюда с устаревшими идейками, с заплесневелыми мнениями и запугивать нас Европой, потрясениями, подпольными теориями — это не выйдет!.. Такие мнения, разрешите доложить, я не уважаю…

Попеску. Нет, ведь что говорит Фарфуриди? Ты не понял. Он утверждает, что, дескать, согласно истории — потому то он и опасается потрясений, — мы не должны давать плохого примера нашим сестрам латинского происхождения. Ты же слышал, он ведь сам сказал: наши сестры латинского происхождения.

Ионеску. Да! Он это сказал…

Кацавенку (покровительственным тоном).Вы, учителя, хорошие ребята, но у вас есть большой недостаток: как только кто-нибудь заговорит об истории — так он и прав. (Громко.)А что такое история? Если уж на то пошло, то чему нас учит история прежде всего?

Попеску. Что Румыния со времен императора Траяна…

Кацавенку. Ничего подобного.

Ионеску. Что, стало быть, наши предки…

Кацавенку. Какие предки? Почему наши? Вот видишь— не знаешь! (Риторическим тоном.)Прежде всего история учит нас, что народ, который не идет вперед, стоит на месте…

Избиратели, услыхав, что он начинает речь, постепенно группируются вокруг него.

или даже пятится назад, потому что закон прогресса таков: чем быстрее двигаешься, тем дальше будешь…