Неизвестно
Шрифт:
...Нельзя сказать, что конкретные антисоветские и политически вредные проявления свидетельствуют о росте в стране недовольства существующим строем или о серьезных намерениях создания организованного антисоветского подполья. Об этом не может быть и речи. Однако анализ этих проявлений и причин некоторого оживления антисоветской деятельности отдельных лиц указывает на то, что, наряду с влиянием буржуазной идеологии на политически неустойчивых лиц, систематическим подогреванием националистических настроений со стороны китайских раскольников, мы нередко сталкиваемся с потерей политической бдительности, революционной боевитости, классового чутья, а то и просто политической распущенности среди некоторой части интеллигенции, и прежде всего творческой.
Представляется, что это последнее обстоятельство заслуживает самого пристального внимания, так как принимает достаточно распространенный характер и вовлекает, сбивая с правильного пути, в нигилизм, фрондерство, атмосферу аполитичности, значительную часть интеллигенции и вузовской молодежи, особенно в крупных городах страны. У некоторой части молодежи появилось равнодушие, безразличное отношение к социальным и политическим проблемам, к революционному прошлому нашего народа.
Критиканство под флагом борьбы с культом личности, опорочивание основ социалистического строя, огульное высмеивание наших недостатков является по существу основной тематикой многих произведений литературы и искусства. Складывается впечатление, что для публикации или постановки произведений в некоторых издательствах, театрах и студиях в настоящее время обязательным условием является наличие в них выпадов против нашей действительности. Не случайно поэтому в репертуарах театров и киностудий часто стали появляться пьесы и картины, которые вызывают ажиотаж обывателей, всегда спешащих увидеть «скандальный» спектакль или фильм, в которых представители государственного аппарата, да и сам аппарат изображаются как мрачная стена, стоящая на пути всего нового, передового. Такие спектакли и кинокартины серьезно влияют на подрыв авторитета власти.
В московском Театре драмы и комедии на Таганке, где художественным руководителем является член КПСС Любимов, накануне 48-й годовщины Октября вышла премьера «Павшие и живые», посвященная творчеству советских поэтов, павших на фронтах Великой Отечественной войны, и в известной мере советской фронтовой поэзии вообще. Спектакль этот готовился около года, имел несколько просмотров, после которых его постановщики вносили бесконечные поправки. Они сводились вначале к тому, что, наряду с еврейскими поэтами-фронтовиками, были показаны и русские участники войны, затем возникал вопрос о смягчении некоторых сцен в политическом плане, в частности сцены, рассказывающей о поэте Багрицком — сыне Эдуарда Багрицкого. Этот эпизод, с одной стороны, показывал Багрицкого на фронте, с другой — его мать в лагерях. Подтекст сцены невольно ставил вопрос, что защищает Багрицкий на фронте?
Подобными изъянами грешат и некоторые другие сцены спектакля. Вызывает удивление появление в этом спектакле имени поэта Пастернака. Как известно, он не пал на фронте и не относится к числу оставшихся в живых поэтов- фронтовиков. Однако в спектакле долго старались сохранить сцену, сделанную весьма помпезно, и уход его со сцены пытались сопроводить символикой вечного огня.
Следует заметить, что в течение года, пока этот спектакль был выпущен, с ним в ходе так называемых «предварительных просмотров» ознакомилось большое количество зрителей.
В Театре имени Ленинского комсомола идет спектакль драматурга Радзинского «Снимается кино». Это двусмысленная вещь, полная намеков и иносказаний о том, с какими трудностями сталкивается творческий работник в наших условиях и по существу смыкается с идеями, охотно пропагандируемыми на Западе, об отсутствии творческих свобод в Советском Союзе, о необходимости борьбы за них. При этом отсутствие якобы «свободы» увязывается с требованием партийности в искусстве.
В некоторых современных произведениях протаскивается мысль о том, что партийность является оковами для советских творческих работников, что тезис о социалистическом реализме должен быть снят с повестки дня. Об этом по существу говорится открыто. Достаточно вспомнить хотя бы выступление поэта Евтушенко в Колонном зале на вечере, посвященном памяти Есенина.
Ряд пьес, идущих на сценах московских театров, таких, как пьеса Зорина «Дион» в Театре им. Вахтангова, «Голый король» Шварца в Театре «Современник», «Трехгрошовая опера» Брехта в Театре им. Моссовета и некоторые другие ставят своей целью перенести события прошлого на нашу современность и в аллегорической форме высмеять советскую действительность.
Опасность этих произведений состоит не только в том, что они иронизируют по поводу советской действительности, но и в том, что они делают это через аллегорию, как бы доказывая невозможность сказать правду или критиковать недостатки открыто.
Аналогичное положение наблюдается и в кино. На студии «Мосфильм», например, недавно сделан фильм «33». Это не что иное, как изображение советского «города Глупова». По существу, и в этом фильме высмеивается местная советская администрация, рисуется патриархальный уклад жизни, фарс, присущий всем руководящим сферам — от района до столицы, ложь, в которую все верят. Налицо попытка по существу опорочить все, вплоть до полета космонавтов. И вообще трудно представить после просмотра этого фильма, что же сделано в Советском Союзе за годы советской власти, кроме показной мишуры и блеска столицы.