Шрифт:
Эльзу подвели к краю ложа, женщина поправила для нее подушку и выждала, когда Эльза опустила на нее голову. Лоенгрин надеялся, что хотя бы вторая снимет с нее этот дурацкий чепчик, однако обе отступили на шаг и сложили руки на животе.
Сэр Перигейл, как видел Лоенгрин сквозь вуаль шелка, вошел и остался в трех шагах от ложа с другой стороны, ладонь на рукояти меча, что значит – все-таки охраняет новобрачных от сил зла.
Эльза выглядит, как будто находится во сне, взгляд прям, но Лоенгрину почудилось, что и там ничего не видит, слишком уж потрясена тем великим и особым, что случится с нею и превратит из беспечной девушки в настоящую женщину, что должна будет одеваться иначе, ходить иначе и держаться совсем по-другому.
На той стороне комнаты, это всего в семи шагах, стол под белой скатертью с зажженными свечами, тарелки, чаши, подносы, но хоть не еда, а мокрые тряпки, губка, всякие лекарственные снадобья.
Сэры Диттер Кристиансен, Коллинс Нортстедт и Харальд Оустейнсон стоят с той стороны стола, зато леди Пернила Оскарссон и леди Маделина уселись в кресла справа и слева, Лоенгрин видел их блестящие от любопытства глаза.
Сэр Перигейл зашел с другой стороны ложа, он старается смотреть поверх, у него недостало смелости отказаться участвовать в таком обряде, да и не считает правильным, но зато хватает деликатности не пялиться.
Эльза наконец легла, лицо бледное, глаза испуганно вытаращены, смотрит в потолок. Лоенгрин наклонился к ней, она поспешно раздвинула ноги.
Он шепнул ей на ухо:
– Не торопись…
Она ответила так же шепотом:
– Как же мне страшно…
– Это все они, – ответил он шепотом, – неправильно это. Мы должны быть одни.
– Но они должны знать точно, – прошептала она, – иначе мы все еще не муж и жена.
Он стиснул челюсти, вообще-то консумация, как говорил его мудрый отец, была придумана потому, что монархи нередко заключали браки между своими малолетними детьми, которым до вступления в возраст оставалось еще лет десять, а то и больше, так что церковный брак, пусть и заключенный по всем правилам, все равно еще не полноценный брак, если не подкреплен консумацией.
Со стороны стола донесся негромкий мужской голос:
– Ну что, они уже?
На него зашикали, одна из женщин прошептала сердито:
– Нет еще, тихо!.. А то пропустим!
– Да что они тянут, – прошептал мужчина, – я бы уже…
– Тихо, – донесся женский голос, – еще успеешь за стол…
Лоенгрин наклонился к Эльзе и нежно поцеловал в ее полураскрытый в испуге рот.
– Ладно, – шепнул он, – только бы они убрались…
Эльза закрыла глаза и задержала дыхание. Она чувствовала, как Лоенгрин поднимает подол ее рубахи, стало ужасно стыдно, она сильнее зажмурилась и стиснула кулачки.
За столом никто не шевелился, затем от ложа донесся слабый вскрик, и сразу наблюдавший за происходящим сэр Перигейл отвернулся и деревянными шагами пошел к столу.
– Все, – произнес он коротко, – брак консумирован.
Женщины задвигались, на лицах появились улыбки. Пернила Оскарссон поспешила к новобрачным и с веселой игривостью, похохатывая, попросила Эльзу передвинуться ближе к Лоенгрину, теперь уже мужу.
Эльза послушно прильнула к рыцарю Лебедя, а Пернила вытащила из-под нее свернутую вчетверо простыню, с ликованием бросилась к столу.
– Все, – сказала она с облегчением, – вот доказательство! Брак подтвержден!
Послышались смешки, все с торопливостью начали пятиться к двери, впереди на вытянутых руках гордо несли испачканную кровью простыню.
Дикари, подумал Лоенгрин с досадой, нет такого в Библии, нет. Но ему такое суеверие не переломить, это можно разве что изнутри самой церкви…
– Эльза, – сказал он нежно, – все ушли пировать. Теперь мы наконец-то одни, не считая ангелов.
Она прошептала, не открывая глаз:
– Мой господин, вы довольны мной?
Он рассмеялся свободно и раскованно.
– Счастье ты мое! Я буду доволен, только если ты будешь довольна и счастлива.
Глава 12
Утром Эльза поразила служанок веселым щебетом, никогда она не выглядела такой счастливой, довольной и радостной. Челядь радовалась тоже, кто тихонько, кто бурно: когда хозяин доволен, то все довольны.
Завтрак им подали в ее малую комнату, за длинным столом только они двое, не считая молчаливых слуг, что приносят еду и питье, тут же исчезают.
Эльза прощебетала:
– Весь замок в вашем распоряжении, сэр Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Он высок и огромен, как видите, но мой отец признавал, что он весьма грубоват. Строили для войны, и потому он весь – крепость, которую трудно, а то и невозможно захватить.
Лоенгрин расхохотался.
– Вам кажется, что мне до сих пор няньки утирают нос?
– Ой, я что-то не то сказала?
– Мне нравится замок, – объяснил он. – Его суровая простота радует глаз. Я не очень люблю ту вычурность, что обязательно приходит с достатком.