– Что это вы делаете?!

– Любуюсь прекрасным эклектическим столом, - пояснила Шталь, прерывая отчет и выпрямляясь навстречу удивленному взгляду Наташи.
– Между прочим, вы должны меня называть на "ты". Излишнее уважение к племяннице - это подозрительно.

Повариха-домработница заметила, что укладываться на стол - еще более подозрительно. Эша сказала, что упала. Наташа ответила, что так не бывает - вот если б в непосредственной близости от "прогульщицы" находилась особь мужского пола, то тогда ее падение на стол выглядело бы, по крайней мере, естественно, а так - это подозрительно. Шталь решила больше не оправдываться и скромно села на разлапистый столовый стул, опустив глаза долу и сложив руки на коленях. Наташа взмахнула большими распаренными ладонями:

– Ой, ну поглядишь - просто ангел божий!

Эша сообщила, что она, конечно, не ангел божий, но так, вообще, где-то рядом. Толстуха, фыркнув, тяжело уселась на стул напротив. От нее вкусно пахло жареными грибами и свежим хлебом, и Шталь, хоть уже и пообедавшая, невольно сглотнула. Наташа понимающе улыбнулась. Установился мир.

– Тася наверху, - сказала она, предваряя безопасность беседы.
– Так что ж ты тут ищешь, деточка?

– Ну я же вам говорила, возможность взглянуть на такую замечательную коллекцию антиква...

– Ты не наводчица, - убежденно произнесла Наташа и выразительно погрозила Эше пальцем - настолько выразительно, что в глубине души Шталь порадовалась, что она действительно не наводчица.
– Я людей чую. И Севочке ты нравишься. Надька-то ему не особенно... нельзя к детям таких сухарей пересушенных пускать, я считаю. Но вообще, конечно... и как я дала Олежке себя уболтать? Ладно, приработок пригодится, я все равно скоро уволюсь из этой семейки. Если б не Севочка, давно б уже ушла. Ой, такой чудный мог бы быть мальчик, да видишь, как, бог-то положил... И никто же его тут не любит - даже дядя, хоть и воркует, а без души. Мать-то его одна растила, а несколько лет назад пропала - так и не нашли ее...

И пошло, и поехало. Эша слушала молча, сочувственно кивая. Севочку, конечно, было жалко. Но себя, в случае неудачи, было жалко еще больше. Ейщаров, конечно, обладает редкостным терпением и пониманием к трате его денег и времени, но не преминет высказать свое недовольство. К тому же, не даст премию.

– Вообще-то, я думала, что меня не возьмут, - воспользовалась она короткой паузой в пылком монологе Наташи.
– Если б не Аркадий Алексеевич...

– Да он-то, как раз, не очень был согласен-то, - перебила ее повариха.
– Это Тася его уговорила, я слышала. Как раз, когда ты ушла.

– Да?
– удивилась Шталь, вспомнив речи Гречухиной.
– Странно.

– Ой, да с этой семейкой ничего никогда наперед не поймешь!
– Наташа наклонилась вперед.
– Так что же ты тут ищешь?

– Мебель...
– начала было Эша, и ей снова погрозили пальцем.

– Просто мебель? Тогда зачем ты с ней разговариваешь? Я слышала.

– Ну, я со странностями.

– Привидений ты ищешь, вот что!
– торжествующе заявила Наташа и откинулась на спинку стула, и стул охнул.
– Я на вас насмотрелась! Тася много таких сюда вызывала, только без толку это!

Так, стоп, какие привидения?! Привидения не мой профиль!

– Вы видели привидений?
– спросила Шталь с негодованием подрядчика, у которого из-под носа уводят выгодный заказ.

– Нет, - ответила Наташа не без сожаления.
– Но я их слышала, - она наклонилась еще дальше, и Эша тоже подвинулась вперед.
– Они меня даже роняли.

Продолжение отчета.

"Наташа убеждена, что дом Гречухиных доверху набит хулиганистыми призраками, активизировавшимися в последние полтора года. Данные призраки невидимы, что с их стороны, по ее мнению, просто свинство. Профиль призраков - мелкие пакости. Призраки сшибают со столов предметы, опрокидывают мебель, роняют людей с диванов и стульев, прищемляют им же пальцы ящиками и дверцами шкафов и страшно скрипят по ночам, отчего, собственно, Наташа и отказалась от ночевок в этом доме. Допуская, что дело тут не в призраках, можно выделить еще нескольких подозреваемых, не считая вышеназванный стол.

Четыре самопадающих стула.

Два шкафчика и комод, любящие прищемлять пальцы, оставленные без присмотра.

Пышную кровать в стиле барокко, выглядящую идеально, но тот, кто ляжет на нее, тут же съедет к левому краю, а если не повезет, то и вообще свалится.

Еще одна кровать в стиле ампир, на которой по неизвестной причине никогда нельзя заснуть.

Десять кресел разной степени неудобности.

Витрина, в которой без всякой причины падают полки.

Буфет, с которого всегда падают вазы (больше ничего не падает). Сюда же - палисандровый столик, с которого всегда падают только пепельницы.

Прорва самооткрывающихся шкафчиков и самоперемещающихся столиков (заставали только конечный результат).

Еще один обеденный стол, на котором еда мгновенно остывает, невзирая на температуру в комнате.

И все страшно скрипит по ночам.

Что-то как-то много всего. Но, Олег Георгиевич, мебель очень старая, так что в большей части этих происшествий нет ничего странного. Специалистов я сюда привести не могу.