В эту ночь Гриот пустил среди солдат Кайры слух: «В Тундре каждый честный солдат сможет получить красное одеяло».

И вот, в ночь новолуния, долгожданный момент настал.

Четыре солдата вынесли сколоченный для Раффа ящик с длинными рукоятками, куда и погрузили больное животное. Они все — Данн, Гриот, Тамар и Али — взяли свои заплечные мешки и следом за Раффом навсегда покинули Центр.

Выйдя на дорогу, Данн остановился, оглянулся назад. Через большие ворота он видел вход в тайник. Оттуда во двор вытекала вода.

По всему пути через определенные промежутки армию ждали проводники. Группу, в которой шли Данн и остальные, вела женщина, одна из лучших разведчиц Гриота. Она часто путешествовала через болота в Тундру и обратно и знала как свои пять пальцев все пруды и топи, промоины и зыбучие пески. Женщина шла впереди, за ней следовал Гриот, потом снежный пес в своем ящике, и замыкали шествие Данн, Тамар и Али. Каждый видел перед собой лишь темный силуэт идущего впереди на фоне еще более темных облаков. Луна, когда она пробивалась сквозь облачка, была едва заметным штрихом на небе, и слабый свет ее не мог рассеять мрак болотной ночи.

Когда они сворачивали с дороги на тропу через болота, к Тамар скользнула фигура с черным одеялом, повязанным вокруг лица, и сунула девочке в руки куклу. Это была деревянная статуэтка, которые встречались в музеях Центра, только у этой из груди торчали острые щепки. Всей армии было приказано хранить в походе молчание, но, когда их группа по команде проводницы остановилась у опасного места, Тамар шепнула Данну:

— Ненависть — странная вещь. Почему Кайра и Рэя так меня ненавидят? Когда они смотрят на меня, их глаза — как ножи. Я их не то чтобы ненавижу, но очень боюсь.

В темноте ее испуганного личика почти не было видно. Данн взял куклу, которую Тамар показывала ему, и зашвырнул ее в лужу.

— Я бы сказал, что любовь ничуть не менее странное чувство, — тоже шепотом ответил он девочке.

Али, стоявший за спиной Данна, неодобрительно вздохнул.

Тамар вложила свою ладошку в руку дяди, и голос ее прозвучал тонко и жалобно:

— Данн, Данн…

— Да, понимаю, — сказал Данн. — Но не слушай меня, малышка. Я не это имел в виду.

— А я думаю, это, — прошептала Тамар.

— Мы должны идти, — сказал им Али.

Это была долгая ночь, наполненная странными звуками, которые издавали болотные птицы и животные, лягушки и рыбы, рассыпавшиеся перед людьми в стороны. В темноте порой появлялись огни, но это не могли быть фонари солдат, потому что зажигать фонари было запрещено. Людям приходилось идти след в след. Иногда по обе стороны тропы плескалась вода, и ноги скользили в жидкой грязи. Кто-то вскрикнул — это один солдат, оступившись, упал в воду. Послышались всплески, приглушенные голоса — товарищи вытащили его. Это небольшое происшествие, случившееся в непроницаемой тьме, заставило всех поежиться. Столько людей идет рядом, целая армия, и если их так много, то кто знает, нет ли среди них врагов?

Рассвет застал их посреди болот. Повсюду вокруг брели или стояли сотни людей: зеленовато-коричневые фигуры на фоне серовато-зеленой воды. Красные одеяла были свернуты и спрятаны в котомки. Целая ночь ушла на то, чтобы преодолеть третью часть пути. В утреннем свете, который рассыпал розовые отражения на потревоженную людьми водную гладь, далеко позади все еще виднелась громада Центра. Его окутывало грязное облако дыма в багровых отблесках огня.

— Я ничуть не удивлен, — заметил Гриот. — Они каждую ночь жгут огромные костры. Хорошо, что вокруг столько воды. Пожар далеко не распространится.

Данн сказал:

— Теперь, когда мы ушли, Кайра и Джосс поселятся в наших комнатах и на некоторое время сырость им будет не страшна.

— Время, время, — повторила за ним Тамар. — Каждый раз, когда вы говорите это слово, оно меняется.

— Как ни измеряй время, рано или поздно оно поглотит Центр — с помощью воды, или огня, или того и другого вместе.

— Странно даже подумать, что когда-нибудь Центра не будет, — сказала Тамар. — Я всю жизнь только и слышала: Центр, Центр, Центр.

— Давайте построим новый Центр, — предложил Гриот.

— Но на постройку этого ушли сотни, тысячи лет, — возразил Данн.

— Но мы хотя бы начнем, — не сдавался Гриот.

— Центр без песчаных библиотек, без записей, без истории?

— Но мы же несем с собой все то, что переписали и скопировали писцы. Это великое множество сведений, — напомнил Гриот.

— Это лишь малая толика того, что было.

И они пошли дальше, погружаясь в туманы, которые вились над затхлой водой, и ступали так же осторожно, как ночью. Али шепнул Тамар, что солдаты могут взять ее на руки, но она ответила, что не устала. На самом деле девочка, конечно, устала, но в памяти малышки живы были рассказы о ее матери и о том, какой смелой и выносливой была Маара.