— Вполне, — ответила Лешка, исподтишка наблюдая за Артемом. Рад ли он тому, что остался, или он предпочел бы встретиться с Тихоновой?

Артем никакой грусти не выказывал, и она, отогнав колючую ревность, снова взялась за приготовление бутербродов — на этот раз горячих.

Когда мальчишки умяли пару подрумяненных батонов с сосисками, кетчупом и майонезом и запили их ароматным смородиновым чаем, Артем полез в шкаф и достал черный бумажный пакет.

— Что это? — заинтересовались все.

— Фотографии. Их один парень делал. Он старше нас был, но с нами ходил и снимал всех. Его так и звали: Петя-фотограф. Он и проявлял сам, и печатал — тогда еще цифровых фотоаппаратов было мало. Как умел, — добавил он, когда Лешка, повертев в руках один из снимков, так и не смогла понять, что же такое на нем изображено.

Перебрав всю пачку, Артем наконец нашел то, что искал. На более-менее приличной фотографии стайка мальчишек в трусах окружила пожилого человека, а тот держал в руках большую змею.

— Это уж. А это, как вы, наверное, догадались, наш Барбарисыч. У него, между прочим, настоящий террариум был, в нем тритоны жили. Я уже говорил, что он очень природу любил. Мы бабочек ловили, а он просил нас этого не делать. От него я впервые узнал, что большинство из них занесено в Красную книгу. И о книге этой я тоже от него услышал. Он мечтал о том, чтобы не только сохранять, но и воспроизводить редких бабочек. Да, он еще кроликов разводил. Но недолго. Развел и кому-то отдал, потому что их потом надо было убивать, а он этого делать не мог.

— Значит, он неопасный и Славку за свои фальшивки не замочит, — заявил Ромка, потянувшись за следующим бутербродом.

— Почему это он должен меня мочить? — вспыхнул Славка.

— Как почему? Он же тебе, а не кому-то другому, впарил свои доллары, и теперь ты для него опасный свидетель. — Ромка замер с бутербродом в руке, не донеся его до своего рта, и вдохновился новой идеей: — Я, кажется, придумал, как вывести его на чистую воду. Ты будешь у нас подсадной уткой. Возьмешь пакет с башней и пойдешь с ним к Барбарисычу, а мы посмотрим на его реакцию.

Славка испуганно заморгал и повернулся к Артему. Тот покровительственно похлопал его по плечу и успокаивающе произнес:

— Роман глупо шутит. Постараемся обойтись без провокаций.

Ромка с досадой взмахнул рукой, сосиска из разрезанного вдоль батона выпала, и ее на лету подхватил Дик.

— А вот я бы к нему сходил, если бы пакет мне достался. Не побоялся бы! — заявил Ромка.

— А кем Барбарисыч работал? Биологом? — не обращая внимания на бурчание брата, спросила Лешка у Ариема.

— Нет, не биологом. Он, вообще-то, технарь, трудился на фабрике, на какой — не знаю, мы его об этом не спрашивали. Мы больше с ним о природе разговаривали, он много всего знал и охотно обо всем рассказывал. Это теперь он какой-то не такой…

— Так, может, мы зря на него думаем, а фальшивки вовсе и не он лепит? — понадеялся Славка.

— А кто ж тогда? Унты-то носит он! — вскричал Ромка. — И я это так не оставлю! Я хочу все выяснить, хотя бы из интереса.

— Я сам это выясню, — сказал Артем решительно. — Без всяких отверток и подсадных уток схожу к нему с этой фотографией, он меня вспомнит, мы поговорим с ним о прошлом, а потом я спрошу, чем он теперь занимается.

— Так он тебе и ответит!

— Я по виду его пойму, честно он живет или нет. Он хитрить не умеет.

— Больше всего мне хочется узнать, откуда в его пакете взялась куколка бабочки, — собирая посуду, сказала Лешка.

— Тогда чего тянуть, идемте прямо сейчас, пока еще не очень поздно. — Ромка, загоревшись, кинулся к вешалке.

Лешка с Артемом тоже оделись.

— И мне идти? — заволновался Славка.

— А ты, опасный свидетель, сиди здесь с Диком. Мы ненадолго, не бойся.

— А если вы убедитесь, что Барбарисыч в самом деле делает фальшивки, что тогда? Пойдете его закладывать?

— Нет, конечно, — покачал головой Артем. — Не помню, сколько лет дают фальшивомонетчикам за их творчество, но точно знаю, что много, а он уже старенький, тюрьмы не вынесет. Лучше мы убедим его прекратить это дело.

Уже одевшись, Ромка вернулся в комнату, вытащил из пакета с фальшивыми долларами одну зеленую бумажку и упрятал ее в карман.

— Зачем она тебе? — удивилась Лешка.