Несколько лет я не видел ни одного, ни другого, однако же знал, что один из них именно Ш. умер.

В 1836 году мне предстояла поездка в Тамбов, в 25 верстах от которого проживала в одном селе тетка моя. Я приехал к ней с намерением пробыть у нее несколько дней. В первый день моего приезда она рассказывала мне об одном страннике, посвятившем себя Богу.

Он ведет самую строгую жизнь, говорила она, хотите ли видеть его, он теперь у меня.

Я попросил познакомить меня с ним. Странник по приглашению тетки пришел, и что же? Это был А.

Я вскочил с места, подбежал к нему, и мы с ним обнялись.

Каким судьбами ты сделался таким?

Он объяснил мне, что по данному обету его друг явился ему не в сновидении, а наяву, рассказал, что испытывает душа по исходе из тела, а что именно, «говорить мне запрещено, прибавил А. Но чтобы сколько-нибудь понять, что это такое, достаточно тебе видеть на мне вот эту свитку (ветхую одежду. А. П.). Вот причина, по которой я, продав свое богатое имение, употребил деньги на богоугодные дела и хожу как бедный грешник, моля Господа о прощении грехов. Надеюсь, Господь меня не оставит».

И последний рассказ из числа стародавних:

Поехал батюшка наш на мельницу, на Халуй, далеко. Вот приехал, а там, как с деревни выезжать, говорят:

Куда ты на ночь поехал? Там, на мельнице, неспокойно. Как ты один?

Ничего, я не боюсь. И поехал.

Приехал, муку насыпал да овес затолк. Пустил мельницу. И пошел. Избушка там есть у мельницы. Мельничная избушка, как называли раньше. Печку истопил, чаю попил. Хотел спать повалиться. Только — повалился, не успел еще заснуть вдруг за волосы кто-то дернет. Я из сна долой. Что такое? Опять зажег лучину, в щель куда-то улепил. Повалился, полежал. Как лучина погасла опять то же самое, опять за волосы. Не больно, а вот захватит за волосы, дернет и только.

Ну, я, говорит, тут разматюгался!..

«Оставайся, говорит, нечистая сила, а я поехал домой». Поехал, а ночь темная, осенняя… Смотрю, телега моя покатилась в яму, и лошадь вслед, и я вслед. И пришлось в этой яме сидеть до утра, до свету не мог выбраться. Ну, как выберешься? Все лежит кверху ногами, колесами: телега, лошадь лежит.

А теперь давайте вновь вернемся в век нынешний из века минувшего и опять обратимся взором к современным контактным сообщениям.

Вот рассказ одной пожилой крестьянки из Читинской области:

Купили мы избу. А понятия не имели про чудо. А так не верили, не боялись ничего. Пожили мы в том доме с месяц. Днем нас не бывало там. А однажды-то обнаружилось. Слышу: мужик храпит.

А в доме-то старик удушился, старуха удавилась. Два сына осталось, тоже удушились. Одна жена осталась со свекровью, но и свекровь потом удушилась.

Ну и вот. Ничью однажды я разбудилась, слышу: храпит. Дочь Люда проснулась, ей, видно, тоже страшно стало. Потом в другую ночь опять разбудилась, «пять: хр-р, хр-р. Свет зажгла никого нет. Свет погасила, легла и опять храпит…

Дальше больше стало. Спишь, как час ночи собака лает, воет под кроватью… Один раз разбудилась: лежит мужик среди комнаты, толстомордый, серые штаны, рубашка хлопчатобумажная, полосатая. Сам вроде рыжий. А вот на ногах что, не заметила.

И говорит он:

Укочевывай. Мой дом. Вон конь за воротами стоит, вожжей только нет (т. е. я на том коне сейчас приехал. А. П.).

…Я нож схватила и в мужика! Сама боюсь страшно! Но прямо в грудь ему нож вонзила и к двери. Через него перешагиваю, а он за ногу хватает. Включила свет: нож в половице, посередине лужа воды. Откуда она среди ночи взялась?

Потом старухам рассказала, они и говорят, что это, видно, Николай-плотник, который удушился. Вот покойный и приходил в свою избу. А воду я собрала с пола и на кладбище вынесла. Ну, так и что? не помогло…

Вот сроду не верила, да вот как бывает: не верится да приходится.

Потом еще хуже стало: гуси идут, теленок бегает, петух куриц по полу кругом гоняет. А потом стучат, вроде строят, колотят… А после третьего петуха все проходит.

Говорят, вся семья та шибко худо жила. И дед, и бабка много знали (т. е. были колдунами. А. Я.). И прадед, видно… Оттого и не жилось: стрелялись да давились все…

А я там недолго еще прожила. Перекочевала из Ильма в Знаменку.

В воскресенье 13 мая 1990 года москвичка Тамара Орлова и ее муж ехали поздним вечером на электричке. Они возвращались в город с собственной дачи, где в течение двух выходных дней безостановочно ворочали лопатами землю сажали картошку. Оба чувствовали себя смертельно уставшими.

Внезапно муж Тамары стал заваливаться на бок: он потерял сознание. Об этом было сообщено по селекторной связи машинисту поезда. А тот, в свою очередь, доложил по рации о случившемся дежурному радисту ближайшей железнодорожной станции. Когда поезд подошел к ее перрону, там его уже поджидали двое санитаров с носилками. Обеспамятевший мужчина был быстро перенесен в машину «скорой помощи» разумеется, в сопровождении собственной супруги, крайне обеспокоенной происходящим.