– Это уж как пойдёт, – не скрыл скепсиса Вадим. – Прошу, дорогой Леонид, принять во внимание, что Людмила Никитична и Герта Карловна не просто мои племянницы, как тебе наверняка доложили, а ещё и офицеры подразделения, с которыми тут, у нас (намёк, естественно), могут сравниться только лучшие «волкодавы» спецназа ГРУ. Лучшие, заметь! Не так давно по Владимиру с мечами заслужили, что в нашей с тобой России примерно аналогично ордену Мужества. Это я к тому, чтобы дальше недоразумений не возникало. Пойди что не так – из твоих парней ни один живым не уйдёт. О присутствующих не говорим…

При этих лестных для них словах девушки смотрели милыми, наивными глазами, всемерно демонстрируя, что совсем к ним характеристики дядюшки не относятся. Чудит, мол, или цену себе набивает.

– Я понимаю, – переходя в режим нормального разговора, ответил Мятлев. Никак он Ляхову дураком теперь не казался. – Ошибочки в процессе — они у всех бывают. Могу вообразить, как ты над моими сотрудниками в душе издевался, такую поддержку имея. А они ведь только один приказ имели – никаких разночтений не предполагающий и составленный ровно по их уму и талантам. Теперь ясно – «чужой» спецназ перед офицерами, с училища до сегодняшнего дня привыкших больше на «корочки», чем на пистолет в кармане полагаться, все преимущества имеет.

– Издевался, Леонид, не скрою. Но совсем по другой причине. Считаем, я, как паранормальный специалист, внушил собеседникам представление о себе как о некоем Терминаторе, связываться с которым – себе дороже.

Мятлев посмотрел на него уважительно, но с сомнением.

– Совершенно то же самое мне подполковник Санников по телефону доложил. Очень точно сформулировал: «Мне против него сейчас – как с пехотным взводом против танкового полка. Прикажете – все трупы на вашей совести».

– Молодец Санников! – от всей души сказал Ляхов. – Решение верное принял, и неважно, под влиянием моего внушения или собственных ощущений. Впрочем, это почти одно и то же. Но тактически мыслить в кризисной ситуации всё равно не умеет. Были варианты куда более изящного выхода из ситуации…

– Да и где бы ему научиться? – едва ли не печально спросил Мятлев. – Мы до кризисов стараемся не доводить…

– Расскажу при случае, – опять вызывающе усмехнулся Ляхов. – А теперь – снова к покеру вернёмся. Я ставку удваиваю – и раскрываемся. Не согласен – весь выигрыш мой, а ты можешь утешаться видами летней Миссисипи [138] .

– Ну, пожалуйста, пусть будет по-твоему, – легко согласился Мятлев, переходя на «ты», как он и предлагал – после следующей рюмки. – Раскрываемся. Вся моя операция – никакая не глупость, естественно, а последняя проверка, перед тем как окончательное решение принимать. Санникова с ребятами я «втёмную» послал, на таком, как ты, зубре потренироваться. И что бы ты о них ни думал, даже принимая во внимание твоё «внушение», – в моём понимании они справились. Вовремя сообразили, когда остановиться надо, без консультации с начальством. А это не каждому дано, чаще – напролом прут, от азарта или желания выслужиться.

– И что же ты проверял? – поинтересовался Ляхов.

– Стоит с тобой дело иметь или действительно проще наплевать и забыть? Что ты собой как личность и боец представляешь, красивые сказки рассказывать многие умеют. Убедиться, каков в деле, один на один с силой, а не под прикрытием потусторонней техники и чужого Императора, если он тоже не «актёр эпизода».

– Убедился?

– В целом да. Выдержка у тебя великолепная, психологию противника на лету ухватываешь, волю свою умеешь навязать, впервые человека увидев, ведёшь себя так, будто ни людей, ни смерти, ни бога не боишься…

– А если так и есть? Боялся когда-то, да вот отбоялся.

– Вот я и говорю. Если бы ты сегодня слабину дал – какой смысл о серьёзных вещах с тобой договариваться? Начал бы из себя Рэмбо изображать – тем более: сильный истерик – кому он нужен?

– Иногда – очень многим.

– Не мой вариант. Мы с глазу на глаз поговорить можем? И не под запись, разумеется, – спросил Мятлев, не глядя на девушек и как бы вообще игнорируя их присутствие. Мол, положенные любезности оказаны, а сейчас мужской разговор начнётся.

Вадим хотел было ответить, что дело у них общее и от своих помощниц у него секретов не бывает, но тут же передумал. Незачем лишнее трение создавать.

– Ну, давай за дальний столик пересядем. Его ниоткуда не видно, даже вон с той крыши.

– А что нам та крыша? – спросил Контрразведчик. – А, понимаю. Нет, я там никого не сажал…

– Ты, может, и не сажал… Вы, девчата, поскучайте тут немного. Боюсь, в ближайшее время к вам ни один кавалер не подойдёт одиночество скрасить. Но я думаю, мы ненадолго…

Дальний столик обслуживал официант-мужчина, возрастом ближе к сорока, судя по взгляду и ухваткам опытный не только в этой профессии. Тоже видевший всё ранее случившееся и сделавший собственные выводы. Да что тут делать-то? Всё как на ладони – парни по недоразумению наехали не на того человека. Он им сделал серьёзную предъяву. Теперь на стрелку прибыл авторитет подходящего уровня.

– Мы, любезнейший, со своего стола не уходим. Нам просто поговорить нужно. Так ты нам сюда графинчик коньяку толкового, лимон не нужно, разве сыру несколько ломтиков и два кофе, настоящего и покрепче, – доброжелательно, с улыбочкой попросил Мятлев. – Сразу и приговорчик изволь, чтобы два раза не бегать.