Шрифт:
– Ты как меня нашла? – спросил он неожиданно, с какой-то тревогой в голосе.
– Мальчишки... Я приехала сначала в посёлок! – с волнением в голосе ответила она сразу.
Но боялась посмотреть на него, что б не увидеть это каменное лицо. Но первым посмотрел он.
– Отец попросил? – шевельнулись его губы в усмешке, будто он уже уличил её в обмане.
– Тебе не всё равно?
– Нет, если спрашиваю... – отвернул он глаза.
Накатила какая-то обида, даже злость на него опять. Ну сколько можно? Оправдываться и что-то ещё, пытаться доказать, объяснить, зачем... Почему она это должна делать? Что её заставляет желать, что бы он её хотя бы понял... Надула губы... Ну какие тут слова помогут. Набухло внутри. Стало давить...
– А ты... Не слышал вчера? Не слышал? Как я кричала! – Папа верни его! Папа, где Андре!.. – и что-то перехватило горло, не дало говорить.
Наверное потому, что дальше, были бы уже не слова.
Он вдруг поднялся. Затем плавно и будто безразлично проделать круг по тесной комнате.
– Нет. Я бежал... – сказал сдерживая волнение.
Она вздохнула шумно. Кажется, стало легче. И боль утихала.
– А он вышел за тобой, искал... Вошёл, а тебя нет...
– Ладно!.. – прервал он обеспокоено, - я не злюсь, правда! – повернулся он к ней, - давай так, пусть, всё будет как раньше!.. – старался он говорить мягче. – Хорошо?
– Не будет... – отвернулась она к стене и замолчала.
– Ну, если честно, - сегодня больше! – развёл он руки, прохаживаясь по кругу.
– Чего больше? – повернулась снова.
– Ну, сегодня больше нравишься... – усмехнулся он.
Вдруг остановился и свалился на прежнее место. Она улыбнулась, потом закрыла ладонью лицо и долго не шевелилась.
Оба замолчали. Стало слышно как за окнами, носиться ветер. Вздымает пыль, волнует воду. В закрытой бухте шторм не страшен. Волна не сильная, но шум тревожит. И крики чаек, как любой крик, будоражит душу.
– Ты изменилась ... Как приехала...
– Да... Всё изменилось... Всё...
– Что-то случилось? – спросил он больше для поддержания разговора, чем из интереса.
– Всё перевернулось... – подумала она вслух, тут же вспоминая русский посёлок, Бранта, Катю, их домики, то как они живут.
Ощущение к Бранту изменилось. Но странно. Она вдруг увидела всё в естественном виде. Просто хороший парень, богатая семья, красивый, с ним интересно, к нему тянет, как к мужчине и всё, больше ничего... На этом всё заканчивалось. Будущее туманно. Будущее – не звало, ни манило. Она ничего не хотела от будущего, только от настоящего. Она не представляла, где и как оно может быть. И где она, любовь?
В чём? Катины слова, как холодный душ... Отрезвили её. Была жалость и злость, было удивление и разочарование. Сначала к Кате, потом к Бранту, потом к себе... Нет, она не стала презирать его. Даже обижаться. Брант хороший. И если он почувствовал нечто, что не смогла она... Если с этой русской они ощутили нечто, что ни чем не остановишь, если это больше и что-то другое, великое и чистое, чем было у неё, как она могла встать на пути? Не могла...
И Катя, почувствовав её ветряное настроение, сказала ей об этом, но не держала за руку... Сама... Она успела сама... А Брант? Теплота не исчезла к нему... Наоборот, захотелось – пусть он будет счастлив! Он не пустой, не ветряный, он бы не смог просто так... И он её не обманывал, она не поехала сама. И, как бы, отказалась от него... И только потом... И то... Стало, права Катя, ох как права, стало просто скучно...
А сейчас, что-то зажгло. Тревожит и волнует душу. Закрутилось всё!.. Всё сразу... Какой-то день... Слова... Слова... А он... Он такой!.. Просто хотелось с ним, быть... Плохо без него... Кружиться всё... Чем-то, опалило душу... Непонятно... То в жар, то в холод... «Что-то случилось?» – спросил он, - ещё бы!.. Но рассказать ли ему?.. Зачем? Да и сил нет...
Мысли рвались – то там она, с необыкновенной ясностью вернулась в Россию, то тут, в тесном домике, где за окном носился ветер и рядом шумело море. И потемнело за окном, нахмурилось небо. Но в душе, согревая и радуя, заструился какой-то свет. И что-то отзывалось и окутало вокруг, не смотря на непогоду, на шум ветра и начавший моросить дождь.
Андре сидел рядом и повернув голову, внимательно изучал её взглядом. Этот взгляд, как нить, или мостик, или луч света. Она чувствовала эту связь почти физически. И будто её мысли уже перетекли через этот мостик к нему, и он уже всё знал. Она рассуждала, а он пил её текучие мысли, будто она говорила ему вслух. Ей казалось, что она думала сейчас и вспоминала для двоих и спохватившись, как-то смутилась этого взгляда.
Он сразу перестал смотреть, будто насытившись, и больше не спрашивал ничего, опустив глаза. Стало неуютно и неловко. Но ведь ни слова не сказала! Ни слова!
Мысль развернулась круто, как-то сама, и будто её не спросив, вырвалось словом:
– Андре... Скажи честно... Только честно... Как ты относишься ко мне? Я должна знать... Очень хочу... – и сама немножко испугалась своего вопроса.
Так это прозвучало!.. Не так, как в голове...
Он встрепенулся сразу, заволновался, зашевелился на месте.
– Зачем это Вам... – выдавил, и незаметно для себя, невзначай, как бы раздвинул пространство.
И дунуло вокруг, как холодком отчуждения. И охватило её целиком. Луиза сбросила ноги с кровати, наклонилась вперёд к нему. В её лице застыл испуг.