– Посиди, я открою…

Как пьяные вышли из машины. Поднялись на крыльцо и оглянулись на Холмы. Много огоньков за ручьём и рядом. Тихо вошли в дом. Брант включил свет. Алла опустила котёнка на пол. Он замер, и пискнул жалобно. Они переглянулись с улыбкой.

– Я включу самовар, прошёл он вперёд.

– Может… Поедим?

– Это можно!.. Сейчас найду!

– Я сама. Лучше зажги печку. Немного… Сыро как-то… Домик, не просох видно.

– А спать будем? – улыбнулся он.

– Не!.. Расхотелось! – пробовала она шутить.

Обстановка дома немного взбодрила и успокоила. На западе очистилась полоска неба и красиво растёкся закат за окном. Непривычная тишина давила на уши. Алла тихо ушла в комнату, переоделась и вышла в халате. Затем села на диван и закрыла глаза.

– Ой, не могу!.. – простонала с улыбкой.

Брант копошился в холодильнике.

– Ничего, я сам! У нас есть вино. Хочешь?..

– Не знаю… - опять простонала она.

– Надо отметить. Чуть-чуть…

– Что?

– Свадьбу…

– Болтун… - растеклась у неё улыбка. – Ой, не могу!.. Закрою глаза и мелькает, мелькает, дорога…

– Где спать будем? – собирал он на стол.

– Тут… - простонала она, не глядя хлопнув ладонью по дивану. – Тепло тут…

В печи потрескивал огонь. Около оставшихся дров ползал котёнок, пробуя грызть щепки. Она закрыла глаза, чувствуя, что куда-то проваливается.

– Алла, не спи! – раздался его голос совсем близко.

Она открыла глаза. Брант стоял на коленях у её ног и держал в каждой руке по фужеру золотистого вина. Со дна на поверхность стремительно подымались крохотные воздушные пузырики. Алла с трудом разлепила глаза. Улыбалась, смотря на два переливающихся в свете фужера. Смотрела так несколько секунд. Смутные ощущения зашевелились в сознании. Что-то было не так.

– Брант… - чуть слышно прошептала она, ещё не решив, что сказать.

Он и так не отрывал от неё внимательного взгляда.

– Ты… Тебе можно в нашу церковь?.. – родилось у неё само.

Он медленно опустил фужеры к коленям. Затем опустил глаза, о чём-то задумался. Алла незаметно поморщилась, пожалев, что начала об этом сейчас.

– Наверно нет… - раздумывал он. – Я хочу не в церковь…

– Куда? – раскрылись глаза сами.

– Туда!.. – качнул он головой вверх, - на небо… Там нет церкви… Нашей… Вашей… - медленно выговаривал слова, - там только Он…

– Да?.. – шепнула она раздумывая.

Потом опустила голову и медленно распахнула полы халата. На голой груди лежал небольшой крестик. Брант проводил взглядом её движения.

– У меня тоже есть. – Ответил он на немой вопрос.

Она сдвинула полы, виновато - вопросительно взглянув на него.

– Я хочу быть выше… Выше этого… Там, где только Он… - волнительно получилось у него.

– Разве можно?.. Как… Это можно? Где? Это?.. – испуганно усмехнулась она. – Это тоже… Прадедушка говорил?

– Да. – Твёрдо ответил он и стал подыматься.

Секунду помедлив, прошёлся до стола и тихо поставил фужеры. Сон рассеялся. Но появилось что-то другое. Будто посетило домик нечто лёгкое, светлое и непоколебимое. Какая-то вечная истина. Явилась напомнить о себе. И тут же ответили, заволновались в унисон человеческие души.

– Брант!.. – тревожно сказала она громче, - там… Как это?.. Что?.. Ты подойди…

Он подошёл сразу и присел напротив её лица.

– А… - наклонила она голову, нащупывая крестик под халатом, - а это… что?

– Это не помешает… - чуть улыбнулся он.

– Да?.. – с пугливой усмешкой выскочило у неё. – А что там? Ты что?.. Знаешь!?

– Там души…

– Какие это?..

Брант улыбнулся.

– Все. Разные. Они ждут.

– Чего ждут?.. – выскочило быстро.

– Ты сейчас хочешь слушать? – снова улыбнулся он.

– А… Я не знаю... Ну ты… Наговорил всего… - передохнула она. – Боюсь даже… - отвернулась в сторону, плотнее запахивая халат.

Он присел на край. Обнял её, пропустив ладонь под полу халата. – Сама говоришь, всё сами решаем. Так и будет!

– А… Ребёнок?..

– Тоже сами. Ты хочешь? – шептал он.

Аллка не ответила сразу. Закинула назад голову и затихла. Казалось, простой вопрос. И разве не думалось об этом раньше? И разве ответа не было в голове? И разве воображение не рисовало картины того, что хотелось? Но маленький и родной человечек из будущего, будто бы ждал сейчас этого ответа. И прислушивался там, где-то высоко, высоко. Там, где выше всего, и вашего, и нашего. Выше придуманного и воображаемого. Там, где только Он…