Шрифт:
– А это мы где-то под Веной, да? – улыбалась она заглядывая на Бранта.
– Красиво... – выговорила, наконец, Елена.
– Ага... Это катались мы...
Иногда все сидели молча, обо всём забыв. Мелькали кадры, менялись планы. И везде – только Алла и красивые австрийские виды. Она только ухмылялась шумно и дёргала Бранта за рубашку. Родители поглядывали за тем, как дочка смотрит и вообще, как ведёт себя по отношению к парню. Очень им это нравилось. Аллка была раскована и бесцеремонна. И Брант был спокоен и доволен. Странно, будто знали друг друга уже не один год.
– Всё! Австрия кончилась! Давайте!.. Брант, выключи пока...
Потом пили чай, и теперь уже Алла рассказывала взахлёб обо всём, что хотелось. Но историю с Вальтером никто не услышал.
Смотрели дальше. Вдруг экран потемнел. Еле заметно двигались и прорисовывались очертания большой комнаты. Полумрак. Какая-то мебель...
– Ничего не понимаю... – не отрывалась от экрана Алла.
Брант ухмылялся. Затем, выплыла сбоку кровать, рука и крупно, лицо Аллы с закрытыми глазами. Затем она сама, раскинувшись на кровати, чуть прикрытая одеялом.
– Ох, ну наглый!.. А! Ну-ка, стой!.. – схватилась она за пульт, - чего ещё наснимал? – с радостным возмущением теребила его за руку.
Экран погас.
– Это ночью. Я спала, а он!.. – повернулась она к родителям, - нам дали целый этаж, представляете!? Третий! А такая жара! Душно!.. Ну-ка, перематывай! – трясла за рукав Бранта. – А почему мне не показал? А? А дальше что?.. – трясла его уже за шею.
– Алл!.. – отбивался лениво Брант, - всё, Алл! Дальше уже море... Франция!
– Франция!.. Может ты, и как я переодевалась, снял? – продолжала она его трепать.
Родители улыбались с удовольствием.
– Алла! Что ты... Я же на берегу был!
– На берегу... Вот!.. – грозила она пальцем.
– Не было времени... – оправдывался он, посмеиваясь, - только переписал, и когда, Алла? Только приехали!..
Потом смотрели море. Луиза снимала долго, всё без разбора. И получилось даже лучше. Камера беспристрастно фиксировала всё, на что не было времени обратить внимания.
– А вот, смотрите! – подскочила Алла, повернувшись к родителям, - помните, я звонила вам? Вот, я звоню!.. – щебетала она весело.
Потом рассмеялась, когда брызги воды полетели прямо в объектив. Казалось капли пролетят сквозь экран и выплеснуться на стол, с расставленной посудой. И не важно, что Марсель далеко от Холмов... Все даже зажмурились от неожиданности.
Дальше – смотрели весело. Смеялись и переговаривались. Сергей что-то спрашивал о яхте, о море.
– Плыву! Правда плыву!.. – смеялась весело Алла, хлопнув в ладоши.
И ещё она кричала оттуда, из воды. А вот два марокканца на берегу, повернули головы на русскую речь. А вот снова яхта, уже в заливе. Берег не снимали, и создалось впечатление, что вокруг открытое море. Парусники, катер спасателей, и бесконечная вода от края до края. Детали яхты и парень с девушкой. Девушку эту, родители узнали. Они видели её на фото.
После просмотра все вышли на воздух. Сергей, улыбаясь курил. Елена слушала рассказ о картошке и маленьком котёнке. Брант вынес ключи от машины.
– Сергей Николаевич, вот... Попробуйте!
– Ой, такая большая! – встрепенулась Алла, - я так спала, вытянулась сзади!.. Всю Чехию проспала! Представляете?! Уснула в Австрии, а проснулась в Польше! – смеялась она.
Сергей сел за руль. Осматривал салон.
– Может вместе?.. – спросил Бранта.
– Можно вместе!
Когда Сергей с Брантом уехали, мать снова стала спрашивать. Говорили о вещах, о которых говорят без мужчин. Алла стрекотала быстро, смеялась, встряхивая ладошками. Осенний вечер быстро сгустил сумерки. Сергей с Брантом подъехали уже с фарами. Засобирались домой с Еленой.
– Нет! Ну куда вы?.. – Засуетилась дочка.
– Оставайтесь! Завтра суббота! Мы в комнатке, а вы на кухне уберётесь, большой диван! Оставайтесь! Побудите ещё завтра и вообще, надо всё решить! Мы ничего не успели, даже поговорить... Надо тёте Эльзе написать, позвать! Она так хотела с вами встретиться! Ещё отец Бранта приедет!..
Родители переглядывались.
– Останемся? – спросила Елена мужа.
– Давай останемся! – улыбался тот.
– Конечно! Куда вы... Я припасу всё! Всё есть! – торопилась Алла.
Вечер получился длинный. Несмотря на усталость, долго говорили. Теперь уже все и обо всём. Вспоминались детали. Брант рассказывал о родственниках и о родителях. Снова вспомнили о прадедушке. Оказалось, что если только это и он, то ещё трое Красильниковых ушли на фронт в те далёкие годы. Один погиб, один вернулся. А двое оставшихся, пропали без следа. И затеплилась надежда, что один из пропавших всё же остался жив. И жил на чужбине после лагеря, думая о своих близких и далёкой Родине. Но вернуться живым из плена, да ещё после лагеря, КГБ никогда бы не поверило в это. Заподозрили бы в измене или вербовке и скорее всего, снова попал бы в лагерь. Так было. А потом юная австрийка и всё решилось само собой. В дневниках Георгий ни словом не обмолвился о родственниках в России. Не было не имён, ни названий городов. Говорилось о брате.