Алла дрогнула. Открыла рот, но не смогла ничего сказать. А он продолжил.

– Бабушка всё видит, понимает... Хочет, чтобы это было счастье. Была любовь. Моя и твоя. Пишет, пишет... Тогда я написал – мы приедем! Сегодня думал сказать всё тебе... Пошёл рано, не мог ждать...

У Аллки отлегло. Кровь хлынула, побежала по телу, зажгло всё. Даже зашумело в ушах. Подошла к нему, взялась за руки, что бы сказать. И снова не смогла. Руки у него были ледяные и сухие. Она потёрла пальцами кожу. У него зашевелились зрачки. Взглянул на неё. Шевельнулась улыбка.

– Брант... – сказала хрипло, но с улыбкой, - ты напиши, она зря волнуется, пусть не волнуется больше!..

Он только мотнул головой и смотрел зачарованно на неё. Сразу заблестели глаза и зрачки бегали быстро, выдавая бешенный поток мыслей и чувств.

– Давай не завтра, в выходной поедем к нашим... – разглядывала она его глаза.

Он опять только потряс головой быстро, не отводя глаз от неё.

– А ты ел сегодня? – почему-то спросила она, разглядывая его осунувшееся лицо.

Он опять помотал головой. Только отрицательно.

– А вчера?.. – наугад спросила снова .

– Я не знаю... Плохо помню. Делать не могу... обед.

– Так я и думала... Пошли!

– Куда? – смотрел он обалдело.

– К тебе! Кормить тебя буду! Приедешь к бабушке... как облезлый кот!..

Он чуть нахмурил брови, пробуя перевезти последнюю фразу.

На улице и в самом деле накрапал дождь. Шли быстро не смотря по сторонам и друг на друга. Неприятно хлестала по ногам мокрая трава. Вокруг никого. Все попрятались по домам, и только от домика Вадима доносился стук и отчаянный щенячий лай. Вадик что-то пристраивал к дому и не терял понапрасну время, даже в ненастную погоду.

Перескочив через ручей, стали подниматься в гору. Тут трава была поменьше. Тропинки, прокошенные дорожки. Ряд молодых саженцев распушился зеленью за лето и отчётливо делил пространство между домиков пополам. Подбежали к крыльцу, заскочили под навес. Брант спешно открывал двери. У домика Андрея и Ани два раза тявкнул щенок. Алла оглянулась, как-то по-новому оценивая прилегающий вид. Весной было не так. Всё обросло, потонуло в зелени. Дождь шуршал по траве, струйками стекал с крыш. Где-то барабанила капель по железу. Серые тучи нестройно ползли грядами, заслонив свет неба.

– Заходи... – сказал быстро Брант, продрогшим голосом.

Зашли в дом. Алла давно не была здесь. Заходила редко. Иногда, если собирались с Братом куда-то с утра. Или в лес, или в город. Не хотелось, чтобы её видели здесь.

В домике было отчуждённо. Какая-то подавленная атмосфера. Прохладно, даже холодно. Алла прошлась по двум комнатам и остановилась на кухне. Закрыла форточку. От печи тянуло сыростью. Как-то всё было не ухожено, не уютно, как в казарме. Будто жил здесь больной человек: не было ощущения радости.

Брант всё время молчал, только живое лицо и большие глаза светились каким-то восторгом. Чуть улыбка на губах и ожидание какого-то чуда во взгляде.

– Вот... – обвёл он рукой, криво усмехнулся, и тут же сел на какой-то диванчик в кухне. Странный диванчик. Старый, но красивый. Алла всё осматривалась, и ходила медленно крутя головой. Обернётся, улыбнётся ему, и опять ходит. Было сыро и не уютно. Зябко. Заглянула в печь, лязгнув дверцей. Полно каких-то бумаг. Всё забито. Дёрнула задвижкой трубы. Задвижка не шевелилась. Обернулась на него.

– Ты что, не топил ни разу?

Брант помотал головой. Сидел и не улыбался, только умоляюще смотрел на неё, как на спасательный круг. И так же расширены зрачки. Алла задержала взгляд, склонив голову. Только сейчас заметила – бордовые кольца вокруг глаз. Чуть впали щёки. Заострился подбородок, отросли и без того длинные волосы. Безнадёжно подёргав задвижку, она опять обернулась к нему.

– Открой!.. – сказала уже без улыбки, и с лёгкой тревогой в голосе. Брант, тут же соскочил с диванчика, сделал пару сильных шагов и с ходу дёрнул задвижку на себя. Лязгнула чугунина, посыпалась пыль и какие-то крошки сверху. Она прикрыла глаза и подставила ладонь, отскочив на шаг в сторону.

– Фу... – подняла она снова сощуренные глаза, - а ещё есть?

Брант снова пожал плечами и сел на диван, свесив между коленей руки. Алла задержала на нём взгляд и вдруг волной охватило непонятное чувство. Что-то случилось. И случилось не сейчас. Давно. Она чувствовала, но не могла понять причину этой тревоги. Теперь она коснулась этого собой и ощутила физически. Ещё немного и понимание вспыхнет в голове, будто в темноте включат свет. И она увидит невидимое ясно и просто. А сейчас, она как-то инстинктивно захотела зажёчь огонь. Непонятно зачем. Затеплить очаг в этом студёном пространстве.