На сцену выходит мрачный Мамонтов.

На ходу он застёгивает ширинку.

Обходит комнату по периметру, задрав голову.

МАМОНТОВ:

– Какие высокие потолки... Господи, какая маленькая квартира и какие высокие потолки!

Берёт табуретку, ставит её на диван.

Балансируя, забирается на неустойчивую конструкцию.

Пытается удержаться на ней.

Задирая голову, прикидывает расстояние до потолка.

Кренится набок и с грохотом падает.

Становится на четвереньки.

МАМОНТОВ

(на четвереньках):

– Чёртовы потолки... При таких потолках у меня хоромы должны быть сто сорок квадратных метров, а они... (Разочарованно машет рукой). Лучше даже не вспоминать.

Встаёт, убегает за кулисы.

Выносит стул.

Стул ставит на диван, на стул водружает табуретку,

но опробовать это сооружение не спешит.

Он с натугой двигает диван с сооружённой пирамидой в центр комнаты, туда, где на потолке висит люстра.

Диван с неприятным скрежетом сдвигается с места, пирамида из табуретки и стула с грохотом падает на пол.

МАМОНТОВ

(в отчаянии):

– Чёртовы потолки...

Поднимает табуретку, ставит её возле стола, садится и начинает собирать из верёвки, проволоки и брючного ремня длинную удавку.

Привязывает верёвку к проволоке и задумывается, не зная, как проволоку прикрепить к ремню...

Крутит ремень в руках.

Бросает обеспокоенный взгляд на часы.

МАМОНТОВ:

– До Нового года пятнадцать минут. Нужно успеть... Нужно успеть принять антикризисные меры независимо от высоты потолков и размеров квартиры.

Руки у него дрожат крупной дрожью.

Мамонтов наскоро приматывает проволоку к ремню.

Дёргает удавку, проверяя на крепость.

МАМОНТОВ

(обращаясь к портрету красивой блондинки):

– Ты, Ланочка, наверное, сказала бы, что я даже повеситься по-человечески не могу. Что у меня даже верёвки нормальной нет. Да – нет! А зачем мне верёвка?! Я ж первый раз в жизни вешаюсь!! Поэтому первый раз в жизни мне понадобилась верёвка...

Делает из сложной конструкции петлю, накидывает её на голову.

Стул ставит на диван, на стул пристраивает табуретку.

Лезет на всё это сооружение с петлёй на шее.

МАМОНТОВ:

– Какие высокие потолки... Разве в такой маленькой квартире могут быть такие высокие потолки?..

Ему удаётся залезть на табуретку и даже устоять на ней.

Он замирает.

Неумело крестится.

Подхватывает свободный конец удавки, заканчивающийся ремнём и осторожно, стараясь не упасть, начинает крепить его на люстре.

Руки дрожат. Конструкция под ним качается. Закрепить ремень никак не получается.

Вдруг отчётливо слышатся удары молотка за стеной.

Мамонтов резво спрыгивает с неустойчивой пирамиды, хватает гантель и начинает лупить ею по стене.

МАМОНТОВ

(орёт):

– Ты, дятел! Сволочь, урод, вонючка! Жизни от тебя нет! Стучит и стучит! Долбит и долбит! Утром стучит, вечером долбит, а ночью пос-ту-кивает!

(Пинает стену ногой).

– Долбень!!! У людей кризис, гад, откуда у тебя гвозди?!! Откуда гвозди, я спрашиваю?!!

Бьёт в стену гантелей.

Удавка болтается на его шее.

Стук за стенкой усиливается.

МАМОНТОВ

(без прежнего накала):

– Ты, дятел, больной. До Нового года осталось пятнадцать минут. Всего пятнадцать минут!

(Орёт, сложив руки рупором).