Способ нашелся быстро. Протянув руки, Чиун легонько постучал кончиками длинных ногтей по металлической обшивке самолета, будто примериваясь. Потом раздался звук, словно одновременно открыли несколько банок с кока-колой, ногти Чиуна исчезли в фюзеляже, и он резко рванул руки на себя.

Нос самолета задрался к небу, а хвостовая часть ударилась о бетонную дорожку. Хотя обшивка местами смялась, задний люк находился теперь совсем близко от земли.

Чиун освободил одну руку и занялся крышкой люка, ухватившись за обклеенные для герметичности резиной края. Еще одно почти незаметное движение, и крышка пролетела у него над головой и покатилась по земле.

Чиун появился в салоне "боинга" словно гость из другого измерения. Пилоты, пассажиры, бортпроводницы и автоматчики в куфиях разом обернулись и уставились на него с разинутыми от изумления ртами. Стоявшие ухватились за переборки и сиденья - проход накренился так, что удержать равновесие было почти невозможно.

Мастер Синанджу резко топнул обутой в сандалию ногой, и самолет вздрогнул всем корпусом, медленно выравниваясь. С громким стуком передние колеса опустились наконец на землю.

– Оставайтесь на своих местах!
– громко объявил Чиун.
– От имени самодержавной власти жителей Синанджу я беру на себя командование этим транспортным средством.

– Синанджу?
– послышался голос одного из автоматчиков.
– Никогда о такой не слышал.

– Естественно, поскольку Синанджу находится в Северной Корее, где не любят таких, как ты.

– Вы не можете захватить этот самолет!

– Назови хоть одну причину, почему нет?
– ворчливо осведомился Чиун.

– Потому что мы захватили его до вас.

– Возможно, вы были первыми, но почтенный возраст дает мне преимущество.

Террористы обменялись взглядами.

– Мы не понимаем...

– Право старшинства - американское понятие, которым я решил воспользоваться. Среди всех присутствующих мне больше всего лет, следовательно, я старший и, таким образом, обладаю правом старшинства.

– Мы поддерживаем Народно-Демократическую Республику Северная Корея, медленно проговорил один из террористов.
– Может быть, мы сможем работать вместе. Каковы ваши политические цели?

– Служить моему Императору, - ответил Мастер Синанджу, подходя ближе.

Террорист опустил дуло автомата. Он видел, что кореец очень стар - его лицо, изборожденное морщинами, напоминало лики мумий в Каирском музее. Казалось, в его поведении нет ничего угрожающего, и все же...

– Эй ты, мумия, я и не знал, что Северной Кореей правит император, проговорил главарь террористов.

– Действительно, это не так. Я служу американскому императору по имени Смит.

– Что за байки ты нам рассказываешь?!
– гневно вскричал главарь.
– В Америке нет никакого императора.

– В самом деле? Тогда кто же послал меня заключить с вами сделку?

– Сделку?

– Назовите свои требования, - приказал Чиун.

– Они уже обнародованы. Мы требуем выдачи преподобного Элдона Слаггарда, который предстанет перед Народным трибуналом.

– Кто такой этот преподобный Элдон Слаггард?
– Сам Сатана, воплощение дьявола на земле! Слаггард начал военные действия против мусульманского мира, а Ислам в ответ объявил ему джихад - священную войну.

– Я о таком не слышал.

– Если нам не выдадут этого Слаггарда, мы убьем всех этих людей, заявил главарь, обводя стволом автомата салон.

Пассажиры съежились от страха. Какая-то женщина вскрикнула, другая, вздрагивая плечами, зарыдала.

– Думай, куда тычешь своей игрушкой, мусульманин, - предостерег Чиун.
– Эти люди мои пленники, а не ваши.

– Нет, это ты у нас в плену. Мы тебе больше не союзники - ты сам признал, что работаешь на Америку. Сядь!

– Попробуй меня заставить!

– Мы убьем тебя, и ты станешь бездыханным телом.

– Разве у убийства бывает какой-нибудь другой результат?
– озадаченно проговорил Чиун.

– Принесите мертвого американца, - приказал главарь.

Под посуровевшим взглядом Чиуна двое террористов выволокли из салона первого класса тело мужчины.

– Видишь? Теперь понял, на что мы способны?
– с гордостью произнес главарь.

Мягко ступая обутыми в сандалии ногами, Мастер Синанджу подошел к телу. Он внимательно осмотрел лицо, безжизненный взгляд был устремлен в потолок. На подбородке не было ни малейших признаков щетины. Юноша был одет в некое подобие униформы.