День продолжился даже лучше, чем планировалось – по дороге в Убуд Лёка заметила на обочине у варунга с экзотическим даже для Бали названием «Клешня краба» знакомую ямаху, принадлежащую Алексу Ямму, норвежцу, который в прошлую встречу обещал показать ей тайный норвежский спот с шикарными волнами. Войдя в варунг, она сразу его увидела: сидел себе, высоченный загорелый красавец, в гордом одиночестве и один за другим пил из высоких стеклянных стаканов фреши. Брал губами трубочку, делал мощное движение щеками, и – вуаля – стакан оказывался пуст.

– Лёка! – Алекс так обрадовался, увидев, как она заходит в варунг, что мигом превратился из красавца-серфера в суетливую старушку: вскочил, опрокидывая стакан, кинулся навстречу, обнял и принялся хлопать по плечам и спине.

– Привет, Алекс, – Лёка ответила по-английски, и с удовольствием прекратила эти похлопывания: она терпеть не могла такую форму приветствия, – Ты что здесь делаешь? Помнится, в прошлую нашу встречу ты говорил, что не приедешь до июля.

– О, Лёка! – Он расхохотался, обнажив белоснежные ровные зубы. – Я так соскучился, что не мог дождаться лета. И, кроме того, я привык выполнять обещания. Сейчас я немедленно расплачусь по счету, и мы отправимся кататься.

Он всегда так выражался: немного высокопарно, тщательно подбирая слова, будто английский не был его родным языком. Лёка засмеялась.

– На чем кататься, Алекс? Я еду в Убуд, у меня и доски-то с собой нет.

– Разве ты не видела две прекрасные доски, прикрепленные к моему мотоциклу? Я с удовольствием одолжу тебе одну из них. Поедем, Лёка!

Вот уж правду говорят о серферах: и захочешь день провести без волн, так волны тебя сами нагонят. Лёка задумалась только на мгновение. В конце концов, в Убуд можно и завтра, а сегодня – черт его знает, вдруг и правда этот тайный спот окажется круче Балангана и Бату-болонга.

– Ладно, Алекс, – радостно сказала она, – едем.

И они поехали. Он, на ямахе, впереди. Она, на своем мотоцикле, сзади. Ехали долго – по Лёкиным расчетам, не меньше часа, и после поворота на Джимбаран, дорогу она уже узнать не могла.

А когда приехали – ахнула: вот так тайный спот! Сверху, со скалы, где они оставили байки, открывался прекрасный вид на небольшую бухточку, белоснежный пляж и пальмы, будто тянущиеся с этого пляжа к воде своими огромными зелеными листами.

Лайнап был далековато – Лёка едва разглядела пять или шесть серферов, сидящих на своих досках далеко в океане. Алекс быстро отвязал от байка доски, натянул на сильное тренированное тело лайкру и, подмигнув, по маленькой тропинке повел Лёку вниз. На берегу они сделали разминку и через узенький коридор между рифами поплыли к лайнапу.

Из двух досок Алекса Лёке достался лонгборд – длинная белая доска с изображением акулы и салатового цвета лишем. Она подошла точно по ростовке – грести было легко, гораздо легче чем на шортборде, к которому Лёка пока так и не привыкла.

Еще не добравшись до лайнапа, она с предвкушением оценила волны – пожалуй, они и впрямь хороши: высокие, не пологие, даже есть шанс проехаться в трубе. Убуд был забыт. Прохладная нежность океана, наваксенная поверхность доски, привычное напряжение в мускулах рук заслонили собой всё, заняли все мысли и чувства.

– Лёка! – Алекс первым оказался на лайнапе и уже махал ей оттуда загорелой рукой. – Сюда!

Приближалась волна. По-хорошему, стоило бы, наверное, сделать переворот, спрятаться под доской и пропустить её, но Лёка решила иначе. Она быстро развернулась лицом к берегу и мощными движениями принялась разгребаться. Рывок, еще, еще – и вот волна подхватывает её борд снизу, поднимает выше. Еще несколько гребков, и доска словно санки с горы несется вниз. Отжаться, прыжок, стойка.

Лёка корпусом развернула доску вдоль волны и расхохоталась от счастья – всё её существо наполнилось восторгом и радостью. Она сделала еще один разворот и пригнулась пониже.

Она не успела осознать того, что произошло дальше. В одно мгновение что-то тяжелое ударило её сзади в спину, ноги подкосились, доска улетела куда-то в сторону, и всё вокруг исчезло под водой.

Месило так, что Лёка всерьез испугалась: утонет. Её перевернуло через голову, потом снова, и снова. В один из разговоров она ногой шкрябнула по чему-то шершавому и скорее почувствовала, чем догадалась: риф. Риф, черт побери всех на свете!

Через секунду замес кончился, и Лёка вынырнула на поверхность. Она задыхалась, отплевывалась и ошарашено мотала головой. А сзади тем временем уже поднималась новая волна. Лёка дернула за лишь, но доска была слишком далеко. Пришлось грести в океан, в надежде успеть перевалить через волну до того, как она разобьется и снова замесит – на этот раз точно на рифах.

К счастью, получилось – волна приподняла Лёку на себе, и тем самым привела её прямиком к лайнапу. Теперь оставалось только притянуть к себе доску, забраться на неё, сесть и улыбнуться встревоженному Алексу.

– Лёка, ты окей? – Спросил он, улыбнувшись чуть кривоватой улыбкой.

– Окей, – кивнула она, – всё в порядке.

– Как же иначе? – Раздался сзади веселый голос. – Кругом не права, а сидит улыбается. И не стыдно?

Еще только оборачиваясь, Лёка уже знала, кого увидит. Кто еще может так ехидно и одновременно серьезно и доброжелательно произносить такие вещи?