Переход США к индустриальной экономике в исторически короткие сроки, выдвижение на командные позиции сначала в бизнесе, а затем и в политике, представителей крупного корпоративного бизнеса, заставляло правящую элиту по-новому оценить роль государственных институтов. Существовавшие объективно пределы монополизации сделали верхушку финансовой олигархии вполне консервативной, заинтересованной в сохранении достигнутых высот экономике. Наиболее дальновидные выразители ее интересов из числа корпоративных юристов, менеджеров высокого уровня, политиков, идеологов из среды ученых экономистов и социологов, выступили с идеями социального компромисса. Стало очевидно, что углубление разрыва в уровне доходов новой монополистической элиты, среднего класса и широких низших слоев общества чревато революционным взрывом.

Это заставило по-новому взглянуть на роль государства, на резервы его социальной политики. Устойчивость власти, действовавшей в интересах монополий, зависела от доверия к ней населения. Наметившиеся диспропорции в политической системе, очевидная ангажированность политиков обеих ведущих партий крупным бизнесом дискредитировали традиционные демократические институты, прежде всего выборы, исход которых не сулил «обиженным» слоям населения реального улучшения их жизни, подталкивал их к нежелательным для власти выступлениям протеста.

Размах демократического движения потребовал от обеих партий выработки понятной массам реформистской политики, учитывавшей их интересы и ограничивавшей всевластие монополий. Республиканская партия вынуждена была прибегнуть к защите репутации правительственных чиновников от обвинений в продажности и неэффективности. Вскоре после войны была начата реформа гражданской службы, сначала запретившая государственным служащим сохранять посты в политических партиях, а затем обязавшая их сдавать конкурсные экзамены для занятия вакантных должностей (Закон Пендлтона). Она коснулась лишь второстепенных технических бюрократических слоев и не отменила «принципа добычи», когда каждый приходивший к власти президент назначал на командные правительственные посты своих доверенных лиц. Вместе с тем, созданная в ходе реформы Комиссия гражданской службы и «системы заслуг» вместо «системы услуг» заложили основы современной американской госслужбы.

Демократическая партия, оказавшись у власти, внесла свою лепту в усиление контроля государства над частными компаниями. Фермерство и мелкие предприниматели особенно страдали от махинаций в сфере железнодорожных перевозок (установления завышенных монопольных тарифов вне зависимости от дальности перевозок, предоставления неоправданных льгот и др.). В 1887 г. президент Кливленд подписал Закон о торговле между штатами, запрещавший монопольные транспортные тарифы, устанавливавший единые правила для всех перевозчиков, контроль за которыми возлагался на государственную контрольную Комиссию по междуштатной торговле. Декларативный характер закона, который предоставлял множество лазеек для железнодорожных кампаний, не умаляет его значения как первой попытки государства законодательно вмешаться в дела бизнеса.

Всплеск общественной активности в конце 1880-х годов вынудил республиканскую администрацию Б. Гаррисона продемонстрировать свою борьбу с монополиями и проявить заботу о рядовых американцах. В 1890 г. был принят Закон о пенсиях ветеранам войны. Одновременно был принят Антитрестовский закон Шермана, регламентировавший деятельность крупных производственных и финансовых объединений и защищавший «свободную торговлю и конкуренцию». Вскоре расширительным толкованием этого закона предприниматели попытались ограничить деятельность рабочих профсоюзов, однако спустя два десятилетия эта практика была запрещена. Закон успокоил общественное мнение и постепенно начал приучать корпорации считаться с государственной властью, смириться с возможностью регулирования их деятельности.

Эти единичные меры не могли решить проблему нарастания поляризации общества. В начале ХХ в. обе ведущие партии приступили к разработке комплексных программ реформирования. Еще с середины 80-х годов в Республиканской партии сложилась группировка молодых политиков-реформаторов («магвампов»), выступавших за расширение электоральной базы, за демократизацию политической системы через усовершенствование системы выборов, за усиление арбитрской роли государства в социальных спорах. Среди них был будущий глава Белого дома, получивший пост в 1901 г. как вице-президент после убийства на выставке в Буффало победившего на выборах У. Маккинли, Теодор Рузвельт (1901–1908).

Его приход к власти был неприятной неожиданностью для республиканских партийных боссов, предпочитавших иметь дело с непримечательными и легко управляемыми политиками. Т. Рузвельт же был незаурядной личностью, активным политическим борцом. Будучи выходцем из богатой семьи Новой Англии, он вел необычайно деятельную жизнь, успев получить блестящее образование историка в Гарварде, написать большой труд о покорении Запада и заняться политической деятельностью. На заре партийной карьеры, пережив личную трагедию, он ненадолго отправился жить на ранчо в глубинке, где стал очень популярен среди ковбоев. Этот опыт научил его общаться с народом, создав рафинированному аристократу репутацию «своего парня», очень пригодившуюся в годы войны на Кубе, куда он из кресла помощника военно-морского министра отправился воевать во главе добровольческого кавалерийского полка.

Получив президентскую власть волей случая, Т. Рузвельт выдвинул программу «нового национализма», с которой легко победил на выборах 1903 г. Суть ее сводилась к сплочению всего народа для «процветания и благоденствия» Америки (это название стали употреблять в отношении США в официальных внешнеполитических документах, начиная с 1893 г.), облегчения ее внешнеполитической экспансии и укрепления влияния на другие страны. При этом государство должно было выступить в роли защитника общественного благополучия, помочь различным слоям общества перейти от конфронтации к согласию, поднять авторитет демократии и законности, навести порядок в стране.