Давид ночевал у своего старого покровителя Анхуса, а на следующий день каждый вернулся к себе. Это чрезвычайно напоминало беспорядочное бегство.

По дороге в Иерусалим Эзер, Амон и Иоав были задумчивы. Давид тоже. Всех занимала одна и та же мысль: либо ковчег был местонахождением божества Израиля и в этом случае оно не благосклонно к Давиду, наложило на него это оскорбление смертью молодого невинного юноши, либо все это просто случайность. Просто злосчастный предмет, о котором не стоило и говорить. Впрочем, не нужно было доверять этим историям о воспроизведении крыс и геморроя из золота. Таким образом народ оказывался без Бога. В любом случае потеряли лицо, а это не было хорошо для Иерусалима.

Жены нашли Давида в плохом расположении духа и не смогли поднять ему настроение. Он пил и ругался. Он хотел расспросить идолов, но у него не было желания слушать их ответ. В этом мире все было запутано, а это являлось для него, возможно, самой большой досадой. Давид хотел сражаться, рисковать своей жизнью, он ненавидел неопределенность.

Авиафар нашел его и добился встречи.

– Нужно принести ковчег в Иерусалим, – сказал священник.

– Об этом не может быть и речи, он приносит несчастье, – возразил Давид.

– Ты не веришь, что это символ нашего союза с Яхве? – воскликнул Авиафар оживленно. – Ты не веришь, что это место Яхве?

Если это место Яхве, то он недобрый Бог. У него не было никакой причины убивать этого мальчишку из-за того, что он помешал ковчегу упасть. Оза не сделал ничего плохого. Он пытался удержать ковчег, я повторяю это, потому что видел своими глазами. И был раздавлен этим сундуком.

– Это несчастный случай! – запротестовал Авиафар. – Ведь есть мальчишки, которые падают со смоковницы и разбиваются, но они ничего плохого не делали, просто собирали инжир.

Давид долго смотрел на него.

– Ковчег – не инжир со смоковницы, Авиафар. Если это место Яхве, то несчастный случай не мог произойти.

Он наполнил два рога вином и протянул один из них священнику.

– Скажи мне лучше, что в этом ковчеге ничего нет.

– Богохульник! – закричал Авиафар с такой яростью, что встряхнул рог с вином. – Внутри Скрижали Закона!

– Откуда ты об этом знаешь? – тихо спросил Давид.

– Если не веришь, значит, ничего в нем нет, – ледяным голосом промолвил Авиафар.

– Я не верю этому, я их никогда не видел. Я никогда не открывал этот ковчег. Вы все рассказываете сказки.

– Тогда ты не тот человек, которого должен был выбрать Самуил, – сказал Авиафар. – Ты становишься таким, как Саул. Ты – царь, как все другие. Ты – не царь, избранный Яхве. Ты – царь без судьбы.

Давид бросил на него грозный взгляд. Воцарилась тишина.

– Единственно реальные вещи, Давид, это те вещи, в которые ты веришь. Пока ты верил в то, что тебе рассказывал Самуил, удача улыбалась тебе. Удача, то есть Яхве. Перестанешь верить – и тебе конец.

– Куда же ты хочешь его привезти? – спросил Давид, поджав губы.

– Весь народ, так же как и ты, спрашивает себя, является ли ковчег местом Бога. Оставь его в Гефе, и они скажут себе нет, но если ты привезешь его в Иерусалим, они поверят в него. «Мы отличаемся от других людей», – скажут они. «Что нас отличает от них? Почему мы были народом, избранным Господом? Почему мы завоевали эту землю? Потому что с нами Бог. И доказательство этого – его трон».

Давид встал и через окно посмотрел на пейзаж, раскинувшийся у подножия города. Равнина была окутана ночью, небо было цвета индиго.

Он родился не очень далеко, в Вифлееме, но дорога была длинной. Царь опорожнил рог с вином. Несомненно, его жизнь была лишь мечтой и существовала только потому, что спящий не изменил мечте. Он прислонился к оконной раме. Авиафар взглянул на него.

– Выравнивай корабль, – сказал он. – Привози ковчег в Иерусалим.

– Как я объясню смерть Озы?

– Неосторожностью, – сказал Авиафар.

– Это ложь.

– Ложь, – подтвердил Авиафар. – Ложь тебя пугает, Давид?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Разве ты открыл Ионафану и Саулу, что ты был коронован Самуилом?

– У тебя нет права… – начал Давид. Но его глаза увлажнились. Он опустил голову.

– Эта ложь во благо. То, о чем я тебя спрашиваю… Авиафар не закончил фразу. Давид понял.

– Я привезу ковчег, – сказал он устало. Авиафар медленно выпил свое вино. Потом он встал и тоже стал смотреть на ночное небо.

Итак, он пошел в Геф забирать ковчег.