Марзан тихо прошептал так и не наевшимся рабам, что осталось им потерпеть день, максимум два. Будут навечно освобождены.

Видел бы кто, как на них подействовало это сообщение!

Утром, не распрощавшись с конвоем, отряд отправился галопом дальше, к высоким стенам Сонары.

Ребята после вчерашнего ужина остались голодными. Пришлось в пути устроить охоту.

Посбивали птиц и зайцев, спешно прожарили на кострах и только начали обедать, как возникли из-за деревьев несколько лесничих вершителя.

Они произнесли гневную тираду, которую Марзан с усмешкой перевел Виктору:

— Оказывается, мы едим мясо, принадлежащее сиятельствам. Требуют в штраф золото. Иначе вызовут отряд охраны.

— Ну, дай им по золотому в зубы. Чего ждешь?

Марзан грузно поднялся и, как бы неохотно приблизился к четверке лесничих.

Те не и поняли, как они оказались на траве с выбитыми зубами. Только боль почувствовали, видать, невыносимую. Потому как все вчетвером орали благим матом и отползали вон от наглых браконьеров.

Воины перекусили дарами природы и вновь оказались в седле. Поход продолжился в том же высоком темпе, пока к вечеру не показались каменные стены города-крепости, столицы Гордана.

Стража еще издали заметила их, и в полном составе, во главе с офицером, высыпала из ворот.

Отряд сопровождения посла подлетел к строю стражи, выставивших вперед наконечники длинных копий, и осадила коней прямо перед ними.

Вперед вышел Марзан, чтобы объявить офицеру о прибытии к ним посла новой Руси. Тот его послушал, потом, с подозрением оглядывая странно вооруженных воинов, дошел до кареты. Тут он что-то сказал Марзану.

— Он говорит, что пусть карета только въезжает, а мы останемся за воротами, — пояснил его речь Виктору Марзан.

— Пошел он к черту! — заорал Виктор, теряя терпение.

Сошел с коня и угрожающе двинулся на офицера. Стал лицом к лицу с ним вплотную и приказал Марзану:

— Переводи! Этот недоносок не помнит меня?

Марзан, наверное, сумел очень точно перевести, потому что офицер побагровел, вылупив глаза на Виктора.

— Повтори вопрос. А то он, кажется не понял.

Марзан с удовольствием повторил. После чего офицер мелко задрожал и заорал стражникам приказ. Как сразу сообразил Виктор: приказ убить их.

В обоих руках Виктора и Марзана очутились по револьверу. Что позади Виктора произошло, он догадался, когда раздались оттуда выстрелы. Сам он всадил пару пуль в офицера и в нескольких стражников.

Видать, уложили всю смену сразу, потому что больше стражников в воротах не появилось.

Они вновь поднялись на седла, и кавалькада спокойно въехала на площадь гильдии купцов.

До того полная народу площадь моментально обезлюдела. С треском закрывались ставни лавок и окон ближайших домов. Тем лучше. Быстрее докатят до дворца.

У дворца их встречал следующий отряд стражников во главе с еще одним напыщенным офицером. Тоже выставили перед ними копья. Виктор засмеялся от такой натуги остановить их. Ладно, даст им шанс остаться в живых.

Марзан снова сошел с коня и подошел теперь к этому офицеру.

Он сказал ему несколько слов, указывая в сторону ворот, потом щелкнул лабаз по его шлему.

Офицер стал белее мела и задом попятился к парадным дверям дворца.

Виктор ухмыльнулся и тоже сошел с коня.

— Пятеро — со мной. Остальные — у коней. Расстреливайте всех, кто будет вам представлять угрозу, — разрешил он и направился к карете.

— Уважаемый посол, — обратился он к избранному наблюдателем пожилому беженцу из Горданы. — Прошу вас следовать с нами во дворец.

Они втроем, в сопровождении пятерых с револьверами в руках воинов, вошли в двери дворца.

Теперь никаких лакеев с колокольчиками они не увидели. И без приглашения направились в тронный зал.

Вечерняя толпа вельмож уже паслась у изголовья. На двойном троне восседала сиятельная чета.

Воины Виктора заученно рассредоточились продольно стенам, не опуская стволы и сосредоточенно вглядываясь вокруг. А они втроем подошли к трону.

Виктор, не обращая никакого внимания на Бадалаха, а тем более на остальных за троном, сразу поднялся по ступеням к роскошной блондинке, сиятельной супруги, и страстно прильнул к ее губам.

Спустился бы сейчас с высокого потолка зала к трону сам красный дракон Буд, вряд ли впечатление от того было бы сильнее, чем от поступка нахального Виктора.