Улусяне в первый момент не поняли, чем это таким им пригрозили, поскольку слово "инверсионный" было им неведомо. Но когда вечером следующего дня к ним заехал путник, которого они не увидели, и который не видел их, вследствие чего они до смерти перепугали друг друга, вот тогда-то они и осознали последствия, постигшего их несчастья.

Куда более серьёзным оказалось побочное действие заклинания, выразившееся в том, что из улуса невозможно стало выехать. В условиях кочевого скотоводства, коим промышляли жители улуса, это означало сокращение поголовья скота, и, как следствие — голод.

А как там наш разлюбезный сеньор Наихо? Если о делах, творящихся на границах Вентаны, составители хроник умалчивают сознательно, дабы впоследствии поразить воображение читателя внезапно развернувшейся перед ним эпической картиной войны, то о сеньоре Наихо мы, каемся, слегка подзабыли.

Что ж, пришла пора исправить это досадное упущение!

Прекрасным летним утром к западному побережью Алхиндэ Бэхаа причалила рыбацкая лодка. В силу того, что Жено утратил сознание вследствие жесточайшего солнечного удара и не менее жесточайшей морской болезни, за веслами находился сеньор Наихо лично. Надо сказать, что занятие это давалось сеньору Наихо неважно. Он находился в стадии крайнего физического изнеможения; всё его тело сотрясалось, с визгливым стоном он вдыхал и выдыхал воздух, когда, выгибаясь дугой, всем своим небольшим телом налегал на вёсла, и каждое такое усилие давалось ему с превеликим трудом, как если бы это было последнее усилие в его жизни. Скорее всего, он плохо осознавал, что делает. Только этим можно объяснить то обстоятельство, что когда лодка ткнулась в галечник алхиндского брега, последний из рода Карбоне сделал ещё полдесятка мучительных гребков. Затем сеньор Наихо затратил некоторое время на то, чтобы вытащить из лодки Жено и оттащить его вглубь галечного пляжа. Справившись с этим весьма нелёгким делом, сеньор Наихо вернулся к лодке и безо всякого логически обоснованного перехода упал подле набегающих волн и уснул, чтобы проснуться лишь через пятнадцать часов.

Тот факт, что сеньор Наихо со своим слугой пересек на рыбацкой лодке водное пространство, отделяющее Алхиндэ Бэхаа от материка, не имея опыта мореплавания, припасов и пресной воды в достаточном количестве, представляется составителям хроник необъяснимым абсолютно. Если, конечно, проявить благоразумие и не считать объяснением разные идеальные материи вроде чувства долга.

Теперь, когда наше упущение исправлено, перейдём к другим героям наших хроник.

Купца Дор Жиа разбудило солнце. Он ещё поворочался какое-то время, пытаясь снова уснуть, но не смог этого сделать. Осознав, что уснуть уже не удастся, он горестно вздохнул и принял сидячее положение. Вокруг было тихо, жарко и безлюдно. Да что безлюдно, поблизости даже лошадей не наблюдалось!

В голове купца словно щёлкнуло что-то, и Дор Жиа вскочил на ноги и некоторое время с видом, коий некоторые писатели очень точно называют "потерянным", обозревал окрестности. Но сколько бы он не пялился, окрест было всё тоже: тишина, жара, безлюдье. И никаких признаков Бритвы Дакаска.

Несчастный купец даже не знал, что ему делать. То, что он лишился общества рыжеволосой красавицы, его, безусловно, радовало. То, что в скором времени он мог умереть от голода и жажды — огорчало.

Оставалось одно — вспомнить, где здесь находится ближайшее поселение и идти туда.

Хоть какой-то шанс.

— Даже не знаю, что тут можно предпринять, — сказал Микки неуверенно.

— Ну хотя бы попробуйте, — предложил Голос. Впрочем, к этому моменту члены экспедиции уже знали, что Голос принадлежит главе поселения господину Жам Балу. Теперь, когда нам стало известно, кто есть обладатель голоса, мы можем именовать его с маленькой буквы. В самом деле, как-то глупо называть знакомый голос с заглавной буквы.

Наверное, стоит отметить, что остальные жители улуса хоть и находились, в общем-то, недалеко от образованцев, тем не менее совсем близко подходить к ним не рисковали. Дело в том, что в самом начале общения они попытались это сделать, но, получив ряд болезненных ушибов при столкновениях со своими невидимыми гостями, отказались от этой мысли.

— Э-э-э… — сказал Микки. — Давайте рассуждать логически.

— Так, — сказал Дам Баа. Вдумчивый наблюдатель заметил бы, что Нухыр с торбой произнёс эти слова как-то вяло, без энтузиазма. Словно он не верил в разумность слов Микки с’Пелейна.

— Это как? — в отличие от Дам Баа Жам Бал был явно заинтересован предложением Микки.

— Как там было сказано? То, что не было нужно, а потом стало нужно, а потом опять стало ненужно?

— Ага, — охотно подтвердил невидимый Жам Бал.

— Давайте по порядку. Что вам было ненужно?

Такая постановка вопроса вогнала жителей улуса в тупик. Казалось бы, всё очень просто. Каждый из нас знает, что ему нужно. Стало быть, надо просто вычесть из списка содержащего ВСЁ, то что вам нужно, и вы получите огромный, практически бесконечный список, того что вам ненужно. На практике всё каким-то неуловимым образом оказывается намного сложней. Взять, к примеру, фарфорового слоника. Если вы будете составлять список того, что вам НУЖНО, то вероятность того, что этот слоник попадёт в этот список, невелика. По крайней мере, не равна единице. Но если вы, будете составлять список того, что вам НЕ НУЖНО, то тут-то вы задумаетесь крепко.