Пятница, 8:13

Просто удивительно, как трудно спать, когда знаешь, что в 8:15 прозвонит будильник и надо будет идти к стоматологу, который высверлит тебе шесть пломб без обезболивания. Особенно если учесть, что все это будет повторяться три понедельника подряд.

Мне пришлось заставить себя встать с кровати, заставить дойти до двери, заставить преодолеть сто метров до двери зубоврачебной клиники. В результате я явился намного раньше назначенного на 8:45 приема.

Я стоял перед дверью, и вдруг все мое мужество покинуло меня, и я бросился бежать обратно к дому, но, к сожалению, на бегу врезался прямо в того самого стоматолога, который как раз шел на работу. Промямлив что-то насчет утренней пробежки, я вернулся в клинику вместе с ним и стал ждать в приемной, пока он готовил свои орудия боли.

Я шел к креслу, как смертник идет к электрическому стулу. Клиника была маленькая, окраинная, и о новых медицинских технологиях там никто и не слышал.

Кресло выглядело как антиквариат 1940-х годов, и все оборудование тоже. Врач, дедуля с нервно трясущимися руками, был раритетом еще более древней эпохи.

Мне приходилось читать о безболезненном пломбировании с помощью лазера, и я, несмотря ни на что, надеялся, что в последний момент доктор извлечет откуда-нибудь лазерный прибор.

Но вместо этого он осмотрел мои зубы сквозь очки с самыми толстыми линзами, которые мне когда-либо приходилось видеть, и присобачил к бормашине иглу.

— Больно будет? — наивно выговорил я.

— Ага, — кивнул патриарх.

И он не обманул. Это была самая ужасная боль, которую я испытывал в жизни.

Через полтора часа, когда я пришел домой, мой рот агонизировал. Я не мог есть. Я не мог говорить. Но, по крайней мере, я мог зайти в Интернет.

Пятница, 10:24

Чуть позже в то утро мне по почте прислали пулю.

Письмо было не подписано, но штамп Южной Каролины не оставлял сомнений, чьих это рук дело.

Получить пулю было страшновато, но из-за того, что случилось потом, меня едва не хватила кондрашка. Ночью кто-то попытался устроить пожар в моей квартире.

Я почувствовал запах гари и пошел к задней двери. Оказалось, что кто-то плеснул на дрова бензина, прислонил их к стене дома и поджег.

К счастью, огонь постепенно затух, но я так перепугался, что вызвал полицию.

Полицейские приехали на удивление быстро и стали задавать вопросы. Человек с ученой собакой пошел за ней по следу, а двое других полисменов тем временем расспрашивали меня.

Давно ли я живу здесь? Да нет, всего пару недель.

Есть ли у меня какие-нибудь предположения, кто мог это сделать? Ну да, возможно.

Что значит «возможно»? То, что мне буквально сегодня утром угрожал ревнивый муж. При этих словах женщина-офицер посмотрела на меня недоверчиво. Мне было понятно, чем вызван ее скептицизм: из-за последних событий я выглядел еще более бледным и осунувшимся, чем обычно, и представлял собой не самое приятное зрелище.

Женщина-полицейский спросила, могу ли я назвать имя и адрес того самого ревнивого мужа.

— Адрес точно не знаю, — замялся я. — Он из Южной Каролины.

— Есть ли у вас какие-либо основания полагать, что в данный момент он находится в Веллингтоне?

— Ну нет. Насколько мне известно, он до сих пор в Южной Каролине. Но сегодня утром он прислал мне пулю от револьвера.

Женщина вздохнула и опустила блокнот.

— Нельзя ли взглянуть?

Я показал ей пулю. Едва взглянув на пулю, она поместила ее в полиэтиленовый пакетик.

— Так, значит, вы не знаете, кто мог устроить пожар?

Я решил не давать волю своей паранойе. Сейчас было явно неподходящее время и место излагать теории заговора с участием лохов из Южной Каролины и нацистов из Веллингтона.

— Нет, — ответил я.

Пятница, 18:33

Если при мысли о том, что кто-то хотел поджечь мою квартиру, у меня чуть не случился инфаркт, то когда я вспомнил, что надо позвонить Майе, меня чуть не парализовало.

Я назначал себе все новый и новый крайний срок, когда это нужно сделать, и беспомощно наблюдал за тем, как все эти сроки проходят. Я думал, не прикинуться ли охрипшим или больным, да каким угодно, лишь бы не разговаривать с ней.

В конце концов я попросту заставил себя сесть и сделать это.